До и во время

Осенью тысяча восемьсот тринадцатого она отправилась на корабле в Лондон, где ее ждал не менее триумфальный прием. Потом мадам де Сталь снова поселяется в Коппе, а в октябре шестнадцатого года возвращается в Париж. 21 февраля 1817 года по пути на бал, устроенный главным министром Людовика XVIII, на лестнице его особняка она упала. Падение вызвало кровоизлияние в мозг, от которого спустя пять месяцев Жермена де Сталь скончалась. День ее смерти, 14 июля, — день начала Французской революции“.

* * *

Эта внешняя канва событий бесспорна и не вызывает у биографов сомнений, но суть их, как нередко бывает, осталась в тени. Чтобы ее понять, нам необходимо отступить на пять веков назад. В 1495 году, в девятый день месяца Ава, то есть в тот же день, когда был разрушен и Первый, и Второй Иерусалимский Храм, испанский король Филипп Кастильский издал указ об изгнании евреев из страны. Тремя годами позднее после этого указа две знатные еврейские семьи добрались до Женевы и здесь нашли приют у прапрадеда барона Неккера, Жака Неккера. С Жака, собственно, и начинается возвышение рода Неккеров.

Вторая половина XV века была страшным временем в длинной истории евреев. В разных концах Европы множество их общин были подчистую вырезаны или насильно крещены, в других перебиты все мужчины и лишь женщинам за огромный выкуп оставлена жизнь. Некоторые из известных раввинов-каббалистов (среди них ученики знаменитого рабби Лурия) полагали, что недалек тот день, когда все евреи будут истреблены и труба Господня возвестит, что пришло время Страшного Суда. Поэтому в ешивах, руководимых ими, с особым рвением изучались тексты, связанные с Девятым Ава и Страшным Судом.

Наибольшее внимание привлекали два вопроса: первый, вполне практический — что делать еврейкам тех общин, где ни один мужчина не уцелел, если у них нет возможности перебраться в другой город. Как им выполнить заповедь Господа „размножайтесь“, как продлить и продолжить свое племя? Второй — весьма странный комментарий Талмуда к двадцать второй главе Торы, в котором утверждалось, что когда народы предстанут перед Страшным Судом, в каждом из них найдется по нескольку Коганим (они и станут заступниками этих народов), то есть прямых по мужской линии потомков Аарона, в чьих жилах не течет никакой другой крови, кроме еврейской. Причем текст можно было понять так, что ни сами Коганим, ни жены их не будут знать, что они евреи.

В конце концов после долгой работы ключ к пониманию этого комментария был найден. Буквы двадцать второй главы Торы, переставленные в определенном порядке, образовали новый текст, который не только объяснил загадку с Коганим, но и дал ответ еврейкам, оставшимся без мужей и женихов. Среди прочего он содержал рецепт некоего состава — основой его была та самая мандрагора, что в древности помогла понести Рахили, — выпив который женщина, не имевшая мужа, если обыкновенное женское у нее не прекратилось, могла забеременеть и родить дитя, которое было ею самою. Добавляя несчастной еще целую жизнь, Господь как бы признавал ее правоту перед Ним и Свою вину. Благодаря чуду все тленное, все, подверженное старению и распаду, обновлялось в женщине полностью, но ни горе, ни бедствия не должны были стереться из ее памяти и никто из убитых не мог быть ею забыт. Женщине дозволялось использовать мандрагору три раза, дальше вина и грех переходили на народ, так и не сумевший помочь соплеменнице. В числе прочего, чем бежавшие из Испании евреи отблагодарили Жака Неккера, оказался и секрет продления жизни. Насколько я знаю, первым, кто из неевреев воспользовался им, была Жермена. В семье Неккеров он был забыт, и она обнаружила его случайно, от скуки разбирая в Коппе родовой архив. После некоторых колебаний, сомнений в богоугодности этого шага она решилась продлить себе жизнь.

Таким образом, дочь Жермена, родившаяся у Жермены де Сталь от Жана Рокка, вопреки очевидности не имела к Рокка отношения и была самой Жерменой де Сталь. Для своей второй жизни мадам де Сталь выбрала не Францию, столь жестоко обманувшую ее надежды, а полюбившуюся ей Россию. Подобрав трех надежных женщин — кормилицу, няньку и гувернантку, она перевезла годовалую девочку туда, купила на ее имя большое и очень красивое поместье южнее Оскола и, устроив дела, села в Петербурге на корабль, отправлявшийся в Англию. В России Жермена де Сталь была крещена по православному обряду и записана в дворянский список под именем Евгении Францевны Сталь, помещицы Тамбовской губернии».

Сказав мне, что де Сталь поселилась в России, Ифраимов вдруг потерял нить разговора и принялся нести странную околесицу о русско-французской войне 1812 года, о мягкости и женственности России… Потом он сказал, что Жермена де Сталь жила у нас долго и он многое может о ней рассказать, но не сейчас и не сегодня, теперь же нам пора разойтись — мы и так полночи никому не даем спать. Он поднялся, я тоже встал и пошел его проводить.