– Да, крутая игра.
– Садись к нам, – предложил Кэс, но не подвинулся: двигаться, в общем-то, было некуда. Ближайшее свободное место виднелось только на другом конце веранды.
– Да ладно, мне все равно нужно Фостера найти.
– О боже! Твой двоюродный брат! – Лицо Линдси просветлело. – Он такой милашка, Девон! И такой талантище! Мой папа тоже так решил. Сказал, что для своего возраста он просто отлично бьет.
– Здорово… Я, э-э, ему передам.
– Мы тут собрались зажечь танцпол, – сказал Кэс. – Давай с нами.
Во-первых, никакого танцпола тут не было – только малюсенький свободный пятачок в гостиной. Во-вторых, танцовщица из меня такая же прекрасная, как и спортсменка. В-третьих, у меня не было ни малейшего желания смотреть, как Кэс с Линдси трутся друг об друга под плохую попсу.
– Спасибо, но я тут еще кое с кем поболтаю. – Вот такой была моя сегодняшняя отмазка.
Я прошлась по первому этажу, с кем-то поздоровалась, с кем-то перекинулась парой слов, а потом осталась одна. История моей жизни, глава вторая: о том, что никого не красит одиночество на отстойной вечеринке.
Потоптавшись в прихожей, я заметила Эзру Линли. Он стоял в компании ребят помладше, которые тщетно пытались его разговорить. При ближайшем рассмотрении он казался таким же одиноким, как и я. Я не сразу поняла, что в течение нескольких минут он незаметно приближался ко мне.
– Привет, – сказала я, когда уже стало невозможно делать вид, будто я его не замечаю. – Как дела?
С тех пор как Эзра вернул мне книгу, мы ни разу не разговаривали. Не сказала бы, что интервью было для меня делом первой важности, но, если уж он в школьном коридоре был готов ответить на вопросы, может, и на вечеринке согласится.
Но эту мысль пришлось отбросить: Эзра повернулся ко мне с таким видом, будто мы незнакомы. Я уж было хотела закатить глаза, но тут он произнес:
– Неплохо. Как у тебя?
Да это же ответ. Лаконичный, правда, но вполне вежливый.
– Нормально. Ты Фостера не видел? – Я собралась уходить.
– Нет. Даже не знал, что он здесь.
– Да, он обещал быть тише воды.
В музыке в гостиной стало отчетливее слышно басы. На «танцпол» выходило все больше людей.
– Я не очень-то люблю вечеринки, – сказал Эзра спустя пару мгновений.
– Да?
– Да.
Тишина.
– Слегка напоминает дискотеки в средней школе, – произнесла я. – На которых завуч ходит с линейкой и следит, чтобы между парочками оставалось «место для Святого Духа».
– Я на них не ходил.
Толпа танцующих слегка рассеялась, и я увидела Кэса с Линдси. Они кружились в такт музыке. Места для Святого Духа между ними не было.
Внутри что-то оборвалось. Не поймите меня неправильно, у Кэса всегда было много девушек. Правда, как бы ужасно это ни звучало, меня всегда утешал тот факт, что его отношения длились недолго. Но теперь речь шла о Линдси Реншоу. Это не та девушка, от которой устанешь через две недели. Я понимала, что рано или поздно Кэс влюбится и мне останется только слезы лить. Кто-то другой начнет протирать его машину сухой тряпкой, и у меня больше не будет лучшего друга.
Я не заметила пристального взгляда Эзры.
– Так ты с тех пор… еще танцуешь?
– Извини, – ответила я.
Я ушла на другой конец комнаты, взяла стакан, поставила его на место, дважды обошла диван, а потом со всех ног бросилась в ванную.
Холодная вода. Чуть-чуть покоя. Я плеснула на лицо воды из-под крана и немного постояла над раковиной, пока капельки стекали по щекам.
– Ты что, пьяная? – раздался чей-то голос.
Да уж, не слишком-то спокойная обстановка. Я развернулась и отдернула занавеску. В пустой ванне сидел полностью одетый Фостер.
– Блин, ты что тут делаешь?
У него на голове лежала резиновая уточка.
– Просто сижу. – Уточка не двигалась, даже когда он говорил.
Опять эти фостеровские штуки. Смузи в пять утра, теперь вот это. Я потерла глаза.
– Чего у тебя лицо мокрое? – спросил он.
Я схватила полотенце.
– Ты из-за Кэса плачешь? Давай я его побью.
Я не плакала.
– Никто не будет никого бить.
– А я думаю, будет. Даже сейчас кто-то кого-то бьет. В тюрьме, например, или в баре. Или на войне. Или еще где.
– Фостер. – Я порядком от этого устала. – Вылезай из ванны.
– Недавно сюда заходила какая-то парочка. Болтали о презиках и всем таком.
Это было уже чересчур. Я повернулась к раковине и повесила полотенце на место.
– Фостер, нельзя тут сидеть и подслушивать чужие разговоры.
– Ну, они не все время разговаривали. Еще занимались всякими штуками.
– Не суй нос в чужие дела и держи рот на замке. Люди обычно о таком не говорят.
Я видела Фостера в зеркале. Выражение его лица не менялось. Уточка не двигалась.
– Ну а я говорю.
– А нормальные люди – нет.
– Я просто честный.
– Ну тогда не будь честным, Фостер. Будь нормальным.
Фостер с уточкой продолжали смотреть на меня с невозмутимым видом.
– Ты что, пьяная?
Я вышла из ванной, захлопнув за собой дверь.
13