До февраля

И лишь сегодня уверилась, что можно возвращаться. И можно проверить тайник, в который она переложила, очень быстро и не считая, деньги из тайника Радмира. Ольга побоялась взять из него хотя бы долларовую бумажку и тем более никогда не рискнула бы приблизиться к этому тайнику, пока Радмир жив. Так уж он ее воспитал, получается.

Они нечасто говорили на сколь-нибудь продолжительные, тем более отвлеченные темы, поэтому тот раз Ольга запомнила накрепко. Тогда Радмир сказал:

– Семью надо воспитывать. Вос-питать – это же вос-кормить. Кормить, чтобы росли полезными. Человек вос-питывает пшеницу, яблоки и коров. Сильный человек вос-питывает людей.

Вот тогда Ольга и начала готовиться к побегу. И тогда решила перепрятать содержимое его тайника в свой.

Теперь можно было возвращаться – в город. К жизни. Домой.

К деньгам.

Ведь в телеграм-канале ничего про деньги не было. Значит, теперь они ничьи. Получается, Ольгины.

Когда Ольга вставила ключ, Арсений сказал «Щас», метнулся в избу и почти сразу вернулся.

– Что забыл опять? – проворчала Ольга, защелкивая упрямый замок в последний раз.

Арсений схватил чемодан и рванул к остановке. Каждые полминуты он останавливался, чтобы, пританцовывая от нетерпения, полюбоваться приближающейся Ольгой и удаляющейся избой.

Хороший мальчик, подумала Ольга умиленно, воспитанный. Не бросает маму, стремится вперед, оглядывается на пережитое.

– Мам, а дядя Радмир вернется? – спросил Арсений.

– Я тебе сколько говорила, не вздумай его упоминать! – рявкнула Ольга, мгновенно разозлившись.

Арсений насупился, но вскоре снова заулыбался, поглядывая на избу.

Очень хороший мальчик, уверилась Ольга.

Сама она не оглядывалась, поэтому так и не увидела дымков, всё откровеннее выползающих из окон и щелей чердака. А и увидела бы – не расстроилась.

Глупо переживать о древней избе, когда под снос идет целая улица.

Да и кого волнует далекий чужой дом.