Дневник священника. Мысли и записки

Вот и сейчас он, смеясь, рассказывал, как его вчера… обокрали. Был в епархии, а дома осталась старуха-экономка. Она помогала отцу протодиакону прибраться, готовила поесть. Хорошая старушка была, но абсолютно глухая. И вот, переделав все свои дела, она легла подремать.

Стандартная однокомнатная хрущевка, первый этаж. Воры стучали, желая выяснить, есть ли кто в квартире, – соседи слышали. Потом, удостоверившись, что никого нет, выставили окно (в 1990 году воры особенно не церемонились). Залезли в квартиру – и остолбенели: старушка лежит. Присмотрелись: сопит ровно. Похлопали над головой в ладоши – не реагирует. Ну, воры и обчистили квартиру, утащив все мало-мальски ценное. И ушли. Приходит отец протодиакон. А тут и старушка проснулась. Идет к нему и рапортует:

– За ваше отсутствие никаких происшествий не случилось…

Отец Анатолий (так звали нашего героя) входит в комнату и застывает. А за плечом его разинув рот стоит старушка. Все выворочено и разбросано…

Всю войну отец Анатолий прошел в звании рядового. Был и ранен, и контужен. После войны решил посвятить свою жизнь служению Богу, тем более что с детства был верующим, обладал прекрасным голосом. Вернулся в Пермь, прислуживал у владыки и через какое-то время был рукоположен и направлен в деревню. На приходе отец диакон совершенно очаровал старушек статностью и приветливостью.

Общительный отец диакон близко сошелся с местным батюшкой, молодым человеком (едва за 20). Батюшка был хрупким, застенчивым и смиренным. Служили они исправно. Диакон грохотал своим голосом, так что дребезжали стекла в старых киотах, батюшка возглашал тенором. Потом батюшка читал по старинной книге проповедь, а бабушки, усевшись на лавки, стоявшие у стен и покрытые ковриками, связанными из лоскутков ткани, вздыхали и крестились:

– Спаси ж тя, Господи.

Иногда в храм заходил местный уполномоченный. Исподлобья все осматривал, втягивая ноздрями воздух, совался за перегородку, в подсобку:

– Кто разрешил чайник греть?

– Дак бабушкам после службы чайку…

– Я вас закрою за несоблюдение пожарной безопасности! – грозил он.

Куда там закроет: все знали, что послабление вере вышло во время войны. Сам товарищ Сталин разрешил открывать церкви и даже открыл в Москве и Ленинграде семинарии. Куда тут уполномоченному закрыть храм.

Бабушки любили батюшку и приносили ему гостинцы. А чем порадовать священника? Вареньем. Вот и носили ему варенье. Одна принесет баночку, другая… Священник варенье не ел, матушка его ела мало, а детей не было. Варенье ставили в кладовку. Складывали да складывали и обнаружили, что места больше нет.

А оно уже и засахарилось. Что делать? Выбрасывать? Жалко. Поделился священник с кем-то своими мыслями, а тот человек говорит:

– Батюшка, а давайте я вам самогонный аппарат достану. Так вы это варенье перегоните в самогонку.

Так и сделали.

Получилось две большие бутыли крепчайшего самогона. Но что варенье никто не ел, так и самогон никто не пьет. Там же, в кладовке, эти бутыли и стояли.

Однажды пришел в гости диакон. После службы он всегда заходил пообедать к батюшке в гости. Помогал матушке накрыть стол да приметил в кладовке какие-то бутыли:

– А это что?

– А это самогонка, – отвечает матушка.

– Как же, так много?.. – опешил диакон.

– Да мы варенье перегнали.

Подумал диакон, пожевал губами – и решительно:

– А можно попробовать?

– Пожалуйста, отец диакон, пробуйте, лишь бы на здоровье.

Отлил диакон себе немного, взял в рот, посмаковал. Просиял:

– Отличная самогонка! Можно я себе накапаю стаканчик?

– Да Бога ради.

Налил себе стакан да перед обедом и выпил. Так и повелось. Идут обедать – диакон сразу нырк в кладовку и наливает себе стаканчик самогонки. И закусывает там щами или чем придется. Поспит часок у батюшки в соседней комнате и домой идет.

В день Преображения Господня людей в церкви было особенно много. Бабушки несли в корзинах фрукты, после освящения щедро отсыпали батюшке крепких садовых яблок, делились медом и ягодами. После службы, когда все требы окончились, батюшка с диаконом взялись нести все домой, а двое старушек – им помогать.

Ну, пришли к батюшке домой, выгрузили фрукты, собрались было уходить и тут смотрят, как диакон нырнул в кладовку и там что-то булькает. Показался со стаканом в руке. Глаза блестят от предвкушения удовольствия.

– Что это, отченька?

– Это? – задумался диакон… – Это святая вода. Завсегда люблю после службы стаканчик святой воды выпить.

– Отец Анатолий, иди сюда, помоги! – кричит батюшка с улицы.

Отец Анатолий выпил, хрустнул яблоком и вышел.

– Что мы там с батюшкой делали, не помню, – рассказывает он, – но слышим вдруг: грохот и крик. Баба, одна из тех, что пришла, заголосила. Мы в дом. Одна старушка лежит как мертвая, другая над ней голосит. Главное, на минуту вышел… Ну, бабы, везде нос свой сунут.