Дневник смерти. Фортуна

Спеша к себе, Новикова уже перед самыми дверьми поймала себя на мысли, что совсем позабыла про родителей и про день рождения. Может быть, Никита делал это специально, чтобы отвлечь ее? Но зачем? Какая ему разница, грустит она или нет, ждет или вовсе сама не помнит? Девочка пыталась понять хоть что-нибудь, но это было бесполезно.

В спальне никого не было: Нина наверняка красовалась перед всеми на пляже, а может быть, даже мочила ноги в речке, чтобы показать, какие они у нее длинные и красивые; Полина могла читать в беседке или играть с другими девочками; Маша и остальные наверняка весело проводили время. Никто не попытался ее найти, не звал, не предлагал присоединиться. А ведь Нина была ее подругой. Лучшей, пока не переключила внимание на более интересных мальчишек.

– Чего ты опять тут сидишь? – раздался голос в дверях, и Яна едва не вскрикнула от ужаса. Только резко обернулась, отступая. На пороге стоял Серый и странно смотрел на нее. – Все на пляже.

Новикова удивленно хлопала ресницами, пытаясь переварить услышанное. Ни одного дурного слова, ни одного косого взгляда. Обычно мальчик первым бросал унизительные, отвратительные слова, которые были подобны серной кислоте: разъедали сознание, проникали под кожу и преследовали Яну весь день. Она ничего не могла с этим поделать. Не могла избавиться от голоса Серого в голове, который повторял оскорбления раз за разом.

– Как ты здесь оказался?

– Сбежал. Надоело сидеть взаперти. Тебя увидел, как в домик шла.

Яна в недоумении смотрела на мальчика, который не просто заметил ее перемещения, но еще и следом пошел, чтобы задать странный вопрос. Выглядел он странно-задумчивым, не похожим на себя самого. Девочка привыкла к Серому, который не упускал возможности одарить ее неприятными словами.

И видеть его сейчас таким – сосредоточенным, серьезным и… вопрошающим – было странно. Но, возможно, это просто трюк… Яна вдохнула поглубже, чувствуя, как липкие пальцы безумия сжимают голову. Мозг лихорадило, но она этого не замечала.

– Отстань уже от меня, – прошептала девочка, дрожа и отступая еще на шаг назад. Видя немой вопрос в глазах Серого, она судорожно вздохнула. – Отвалите все! Какого черта привязались ко мне?! – Новикова хрипела от волнения, чувствуя, как голосовые связки натягиваются до предела. Как пухнут, причиняя боль. Девочка сжала ладони в кулак так сильно, что ногти вонзились в кожу.

Серый попятился к выходу, явно не понимая, что на нее нашло. Но Яна успела заметить тревогу во взгляде. Боялся он за нее или за себя? Конечно же, за себя. Новикова не должна была сомневаться. Эти мальчишки думали только о себе, о своей безопасности, о своем удовольствии. Никто из них даже близко не допускал мысли, как больно может быть маленькой девочке, сколько слез она может пролить.

Яна осталась одна и в то же мгновение бросилась к своей кровати. Невозможно было оставаться в этом чертовом лагере, где все издевались над ней, смеялись, оскорбляли, ни во что не ставили. Считали, что могут насмехаться и бросаться обидными словами. Верили, что она должна все терпеть. Ловить еду волосами, менять одежду десять раз в день, если та промокла от воды или компота, молчать и не возникать. Должна была. Должна ли?

Злость переполняла девочку. Она распахнула дверцы шкафа и схватила сумку, с которой приехала. Там еще оставались какие-то вещи, которые Яна даже не успела достать. К ним полетел пакет с уже не раз надетыми майками – не всегда удавалось убедить вожатую в необходимости в пятый раз постирать одно и тоже платье, поэтому Новикова обычно, дрожа от обиды, прятала все в пакет, надеясь, что хотя бы мама не откажет.

Яна чихнула, резко дернув головой, и вещи посыпались на пол. Едва не плача, девочка опустилась на колени: майка скользнула под кровать, а носок спрятался под шкаф. Из-за толстого слоя пыли Новикова чихнула еще раз, ударяясь виском о край постели, и заскулила. Ей не везло. Чертовски не везло, и это уже начинало раздражать. Почему она уродилась такой неловкой, дурной и толстой?

В поисках носка пальцы нащупали нечто иное. Сердце пропустило удар. Девочка очень медленно и осторожно потянула на себя находку и удивленно посмотрела на толстый потрепанный фолиант. Рядом лежали свечи: когда-то они, наверное, были объемными, большими и должны были красиво гореть. Но от них осталось совсем немного, только какие-то огарки. Возможно, кто-то уже не раз ими пользовался.

Книга выглядела слишком старой и пыльной, чтобы прикасаться к ней. Но девочка все же перевернула несколько страниц, рассматривая их широко раскрытыми глазами. Впервые она видела нечто подобное, и это затягивало. Проведя подушечками пальцев по ветхим страницам, Яна обратила внимание на странный ритуал, который включал в себя рисование круга и наличие свечей. Еще она увидела непонятное изображение и, ведомая интуицией, запустила руку поглубже под шкаф. И нащупала там статуэтку, похожую на ту, что была нарисована.

– А что если…