Днепровский вал

..нам сказали, что отправят в Алжир. И не выпускали из вагонов, пока мы не оказались в России.

..нас заставили участвовать в казни арестованных русских партизан, сказав что кто откажется, сам будет расстрелян. Немцы вели фото и киносъемку, и после объявили, что теперь всех нас русские в плен брать не будут.

..в подразделениях со смешанным составом, немцы относились к нам как к скоту, издевательства, избиения, унижения с их стороны были очень часты. Обычным делом было присвоение немцами наших продуктовых посылок из дома. Любой немецкий рядовой обращался с нами как фельдфебель.

..немцы говорили нам, «вы отсиживались дома, пока мы дохли под Сталинградом — теперь вы будете подыхать, а мы смотреть».

..нас предупредили, что любое отступление без приказа, равно как и не в составе своей части, будет караться расстрелом без всякого разбирательства.

— Ну, товарищ Василевский, все так говорят, когда попались. Мы не хотели, нас заставили, силой в строй, подневольно привезли, и не расстреливали бы мы никого, если б сзади с пулеметами не стояли, и в атаку бы не шли, и вообще не виноваты мы ни в чем.

— Товарищ Сталин, там дальше показания немцев. И не один, не два, десятки говорят об одном и том же. Как их «комиссары» разъясняли личному составу политику фюрера и партии — что характерно, на «закрытых» сборищах, в отсутствие всяких там. Что эти недочеловеки отсиживались в тылу самое трудное время, а теперь хотят получить такие же права. А поскольку фюрер обещал это лишь тем, кто выживет — значит надо, чтобы их было поменьше, иначе в будущем Рейхе чистокровные арийцы останутся в меньшинстве. Надо внешне относится к ним как к боевым товарищам, но всегда помнить, что они для нас такой же расходный материал, как патроны — не арийцы и никогда ими не будут. Бить их без дела не одобряется, но например, отобрать посылку и заехать в морду, если скажет слово против, это норма, ну а послать впереди себя там, где опасно, это фюрер прямо приказал. И самый характерный пример тому, это штрафные танковые батальоны.

— У нас такого даже в сорок первом не было. Танкисты, и штрафники?

— Немцы говорят, что пришли к этому «естественным путем». Формировать из союзников крупные танковые соединения опасались, да и не имели те же французы опыта управления танковой дивизией в бою. И быстро обнаружилось, что эти батальоны на нашем фронте, в отличие от Африки, в бой идут очень неохотно, и легко отступают. Немцы и придумали — у штрафников люки запереть снаружи, и вперед, а если повернешь, сожгут. Сначала просто кидали их на нашу оборону, авось числом задавят — теперь же обычно гонят в первой линии, разведать минные поля и систему огня. Экипажи комплектуются, например, из пойманных дезертиров, это считается равноценной заменой расстрела.

— И сколько же у них таких смертников?

— По оценкам, до тридцати батальонов. Точно установить невозможно, это как правило подразделения «на один бой».

— Однако это восемьсот-девятьсот танков, товарищ Василевский! Целая танковая армия, на весы сражения?

— Товарищ Сталин, во-первых, это именно разрозненные батальоны, не сведенные в состав полков, бригад, дивизий. Во-вторых, техника там как правило старая — немецкие «тройки» ранних выпусков, «двойки» и «единички», из современных машин даже легкие «леопарды» редкость. А обычно, хлам со всей Европы — французские чаще всего, Рено-35, Гочкисы, отмечены даже случаи использования Рено-18, что уж вообще ни в какие ворота! В-третьих, боевая подготовка у них откровенно слабая, кто и когда вкладывался в смертников? Есть полностью подтвержденный эпизод, когда три Т-44 выбили такой батальон, двадцать восемь штук, без потерь с нашей стороны. А вот с «пантерами» во второй линии пришлось повозиться.

— Итак, операция «Суворов». Считаете, что пора?