Дмитроглифы (СИ)

Ночью Дима слушал завывание ветра и вспоминал события прошедшего лета. Допустим, Олафсон прав. Юный, но честолюбивый Олег Рудов приезжает в норвежский музей на практику и обнаруживает, что может перемещаться в прошлое. Единственный из всех, кто когда-либо прикасался к Гростайну. Рудов смекает, что это бесценный шанс изучить неолит методом полного погружения и написать труд, который станет бестселлером на все времена. И он не упускает этот шанс. Через десять лет, когда его диссертация практически готова, а он окончательно привык считать себя избранным, из камня вдруг вываливается свадебный фотограф Дима Сидоренко. И все мечты доцента, все его планы, надежды и карьерные устремления рушатся в прах. И за меньшее зло убивали, тут Олафсон прав.

Но больше всего Диму занимал вопрос о сексуальной ориентации Рудова. Да, у них был секс, и оба раза он вроде бы кончил, но это ведь ни о чём не говорит. Дима набрал в окошке гугла: «Как отличить гея от натурала?». Впервые за двадцать шесть лет он столкнулся с такой проблемой. Раньше он прекрасно различал безо всяких пособий. Читая на каком-то форуме странную историю странного мальчика, который повстречал другого странного мальчика, Дима задремал и проснулся от того, что Олафсон тряс его за плечо:

— Дмитрий, началось северное сияние. Интенсивность — пять баллов. Пора.

========== Часть 5 ==========

В ушах звучали прощальные слова профессора Олафсона: «Скажи Олегу, что я на него не сержусь. Пусть не боится меня, я всегда помогу своему бывшему студенту!». Плечи оттягивал тяжёлый рюкзак, где между объективами покоилась бутылочка морошкового вина, а карманы топорщились из-за упаковок конфет. Дима опустошил автомат в музейном кафетерии, выгреб все орешки в разноцветной глазури. Ещё он взял с собой финский нож Олафсона, хотя тот отговаривал: доцент Рудов по-любому победит в драке. На его стороне опыт, мышцы и знание местности. Спасибо, если не поставит у Гростайна капкан на медведя, а то всякое может случиться.

В неолите занимался серый рассвет. Капкана не было. В лицо хлестал ветер, море пенилось барашками. На пустынном пляже стояли два оленя с расшатанными копытами и грустно смотрели на Диму.

— Что, засранцы, больше дома никого нет? Не верю. Йи-и-ху-у! — завопил Дима и пропел: — А вы не ждали нас, а мы припёрлися!

Олени испугались и убежали. Ветер подхватил его крик, покидал со скалы на скалу, как теннисный мячик, и унёс вдаль.

— Дима, Дима, гыр-гыр-гыр! — донеслось из-за камней.

По берегу бежала Му в оленьей шубке, подпоясанной кожаным ремешком, за ней — стайка растрёпанных девчонок.

— А-а-а, помните меня! — растрогался Дима. — А я вам сладенького принёс. Небось, не пробовали «эмэндэмс»? Не балует вас муженёк вкусняшками двадцать первого века. У, жадина!

И начал вытаскивать из карманов пакетики. Разорвал один: надо же показать дикаркам, как их правильно есть. Все с удивлением смотрели, как он бросает в рот конфетку и жуёт, изображая гастрономический оргазм. Вслед за ним Му тоже раскусила конфету и затрещала орешком. Её узкие глаза расширились так, что стали видны белки. Не успев проглотить, она потянулась за второй.

— Что, вкусно? — торжествующе спросил Дима. — А ты попроси Ру, пусть он тебе «Рафаэлло» купит. Тут до ближайшего сельпо минут пятнадцать пешком, там этих конфет хоть попой жуй. Правда, цены высоковаты для бедного доцента, но ничего, он скоро разбогатеет…

Му грызла конфетки и кивала, словно разделяла его злость. А её подружки не рискнули есть яркие камешки. Одна начала примерять их к своей шее, явно задумав сделать бусы, другие подхватили эту гениальную идею и радостно загыркали.

— Ну, всё, зацепились языками! Бабы! А кто меня к Ру отведёт? Или я уже типа свой, сам дорогу найду?

— Ру! Ру! Гыр-гыр-гыр!

Он сидел на каменном троне под шестом с черепом. Одет он был в меховые штаны, меховую куртку, леопардовый плащ и золотую корону. На коленях у него лежала деревянная дубинка, подозрительно похожая на бейсбольную биту. Чёрные глаза буравили Диму до самых внутренностей, спутанная грива полоскалась на ветру, как пиратское знамя. Царь. Самый желанный мужчина в мире. В каждом из существующих миров. Олег Петрович Рудов, доцент Санкт-Петербургского государственного Института истории. Дима почувствовал, как защипало в носу. Ну, нет! Такого удовольствия он ему не доставит.

Вокруг костра сидел женский кружок пения. Знакомая блондинка стучала в бубен и заунывно тянула горловую песню. В ней были такие слова: оъй-оъй-оъй. Остальные меланхолично подпевали. Дима пересёк лобное место и остановился напротив Ру:

— Доброе утро, Олег. Прекрасная погода, не правда ли?

— Фыр.

Дима усмехнулся:

— Ну, фыр, если тебе так удобнее. Я такую корону, как у тебя, видел в интернет-магазине «Короны и кокошники». Знаешь, у меня было много времени, пока я паспорт ждал. Сто девяносто рубликов — цена твоей игрушечной короны. «Мейд ин Чина». А накидка из леопарда — плюшевый плед из магазина «Стиль и текстиль». Это подороже, тысяча двести. Дуришь местных пиплов, да? Дурилка ты картонная.

— Фы-ы-ыр.