Дмитрий Самозванец

Клушинская победа немедленно отозвалась в Москве. Теперь столице угрожала опасность с двух сторон. Жолкевский стоял лагерем в Можайске. Лжедмитрий II опять спешил к столице, почуяв добычу. Тогда Москва восстала против Шуйского. Пробил роковой час; для предателя близилось возмездие; измена обращалась против своего собственного героя. Вожакам заговора удалось искусно скрыть свои замыслы. В один прекрасный день на площади были созваны москвичи. У всех на устах было одно и то же — низложение Шуйского… В этом могучем крикс выразилась воля народа. У царя не нашлось защитников. Сам он не оказал никакого сопротивления. Покорясь приговору, он бесславно сошел с трона, который занял напрасно, и сложил с себя знаки царского достоинства. Может быть, в его душе жила надежда, что такое смирение предотвратит грозившую ему кару… Однако он ошибся. 7 июля, в 4 часа дня, в дом к Шуйскому пришли бояре. Они заявили бывшему царю, что он должен принять монашество и поселиться в качестве чернеца в обители. Это было равносильно гражданской смерти.[34] Внезапно к Шуйскому вернулась его энергия. Он бурно протестовал против жестокого решения бояр. Пришлось пустить в ход силу… Существует рассказ, что, пока монах совершал над царем пострижение, другой, мирянин, читал за Шуйского сакраментальные слова: сам постригаемый ни за что не хотел произнести эти страшные обеты. Отныне над общественной деятельностью Шуйского был поставлен крест. Насильно оторванного от мирской жизни, его ждала самая горькая судьба. Вслед за мужем была заточена в монастырь и жена Василия Ивановича. Двое братьев его, Дмитрий, разбитый при Клушине, и Иван, были посажены в тюрьму.

В то время как москвичи столь бесцеремонно старались избавиться от своего царя, Жолкевский поддерживал со столицей самые живые отношения. Это позволяло ему быть в курсе всех событий. В начале августа, по сведениям гетмана, в Москве образовалось три партии. Одна высказалась за выборы русского царя; другая поддерживала Лжедмитрия II. Что касается третьей, то, по свидетельству Жолкевского, она была готова грудью стать за Владислава. Душой этой последней группы был князь Мстиславский. Это был наиболее видный представитель московского боярства, превосходивший всех своей знатностью и богатством. Нельзя сказать, что сторонники Владислава представляли собой наибольшую силу. Тем не менее они занимали самое благоприятное положение. Дело в том, что Мстиславский стоял во главе того временного правительства, которое приняло в свои руки власть после низложения Шуйского. Нетрудно было предвидеть, каков будет исход завязавшейся в Москве борьбы. Между столицей и лагерем Жолкевского началась переписка. Затем установились личные отношения и переговоры между сторонами. Словом, кандидатура Владислава с каждым днем приобретала все больше и больше шансов. Впрочем, москвичи предлагали королевичу трон на определенных условиях. Прежде всего, вступая на московский престол, Владислав обязан был принять православие. Государя иной веры Россия никогда не согласилась бы признать. Не желая упереться в тупик, гетман сознательно избегал ответа на такое требование. Он предоставил решение столь деликатного вопроса самому королевичу и его отцу. Однако в свои отношения с Москвой он вложил столько такта, что в конце концов ему удалось выработать условия мирного договора. Правда, этот первоначальный проект еще должен был удостоиться утверждения Сигизмунда. Но, так или иначе, по самому своему существу предполагаемый договор знаменовал собой целый переворот в истории славянских народов. Судьба великой России вручалась поляку, который должен был воцариться в Кремле. Что же делали москвичи? Не дожидаясь ответа Сигизмунда, они начали присягать Владиславу. Только после этого они отправили посольство в Смоленск, чтобы подробнее договориться с королем Сигизмундом.

Между тем великого гетмана ждал новый триумф. Движимая страхом перед шайками Лжедмитрия II и мятежной московской чернью, польская партия предложила Жолкевскому занять столицу. Конечно, только этого и домогался гетман. 9 октября 1610 года он уже пишет королю из Кремля, уведомляя Сигизмунда о своей неожиданной и бескровной победе. Очевидно, Жолкевский чувствовал себя настоящим господином положения. Достаточно сказать, что он добился выдачи ему Василия Шуйского с обоими братьями. Теперь судьба их всецело зависела от него. Надеяться на помощь соотечественников Шуйским было уже нечего.