Дмитрий Донской

Постриг состоялся в придворном Спасском монастыре в Московском Кремле. Приняв монашеское имя Михаил, Митяй в тот же день был назначен архимандритом этой обители. Основанный Иваном Калитой в 1330 году Спасский монастырь изначально призван был стать «кузницей кадров» русского епископата. Уже первый его настоятель игумен Иоанн вскоре стал ростовским владыкой.

Князь Дмитрий уговаривал митрополита Алексея благословить Митяя своим наследником. Заметим, что в этом вопросе теория всегда расходилась с практикой. Благословение наследника на кафедре (любого иерархического уровня) было по-житейски естественным, но с канонической точки зрения — незаконным, «ибо несть праведно творити наследников епископства, и собственность Божию даяти в дар человеческому пристрастию» (57, 169).

В отношении святителя Алексея и Митяя вопрос этот дополнительно распадался еще на два. Сама возможность благословения кандидата на митрополию принималась без возражений. Но далее появлялась альтернатива. «Программа-минимум» состояла в том, чтобы Алексей благословил Митяя на свое место с последующей поездкой в Константинополь на поставление к патриарху. «Программа-максимум» заключалась в благословении Митяя на великорусскую кафедру решением поместного собора русских владык, но без обязательного поставления у патриарха, то есть по сути — в благословении на автокефалию.

Из нарочито туманного изложения этого сюжета в источниках (порождающего различные толкования историков) можно понять, что митрополит Алексей принял «программу-минимум», но отказался от «программы-максимум»: он благословил Митяя своим наследником на кафедре, но с тем условием, чтобы тот отправился на поставление к патриарху.

Призрак автокефалии

Позиция самого великого князя Дмитрия Ивановича по церковному вопросу со временем менялась. Весной и летом 1378 года — в первые месяцы после кончины Алексея — свою главную задачу Дмитрий видел в том, чтобы не допустить в Москву киевского митрополита Киприана. Привыкнув иметь дело с московским патриотом святителем Алексеем, князь не желал видеть на его месте византийского патриота. Однако на стороне Киприана были вековая традиция и авторитет Константинопольского патриархата.

Со свойственной ему размашистой самоуверенностью князь Дмитрий посягнул и на то, и на другое. Публично высказывая нелестные характеристики в адрес патриарха и его ставленника Киприана, московский князь решил вернуться к идее времен Изяслава Мстиславича и Андрея Боголюбского. Эта идея — выборность епископа и митрополита собором местной знати. Источники свидетельствуют о том, что в 80-е годы XII века в Северо-Восточной Руси епископ избирался «людьем» «Суждальской земли» (225, 54). Последним прибежищем этих традиций оставалась церковная жизнь.

Согласно ранней редакции «Повести», инициатива созыва в Москве поместного собора принадлежала Митяю:

«Но еще дотоле преже даже не иде к Царюграду, въсхоте поставитися в епископы на Руси. Сице же ему умыслившу, в един от днии беседует Митяи к князю великому, глаголя: почтох книгы Намаканон, яже суть правила апостольскаа и отечьскаа, и обретох главизну сицю, яко достоит епископов 5 или 6, сшедшеся да поставят епископа, и ныне да повелит дръжава твоя съ скоростию, елико во всей Русстеи епархие да ся снидут епископи да мя поставят епископа. По повелению же княжю собрашася епископи…» (43, 126).

В Никоновской летописи тот же сюжет изложен иначе и с важными подробностями. Более точно передано первое правило святых апостолов: «Епископа да поставляют два или три епископа» (57, 29). Однако в этом случае речь идет только о самом таинстве хиротонии. Что касается избрания кандидата на епископский сан, то оно — согласно Четвертому правилу Первого Вселенского собора в Никее — совершается на съезде (соборе) всех епископов данной митрополии и утверждается митрополитом. О последнем условии Митяй по понятной причине умалчивает. Единственным митрополитом, находившимся тогда на Руси, был его соперник Киприан. Цифры 5 или 6, названные Митяем в данном тексте, совпадают с реальным количеством епархий, входивших тогда в состав Великорусской митрополии.

Но самая интересная подробность, содержащаяся в Никоновской редакции «Повести», — желание Митяя получить на соборе поставление не только во епископа, но и в «первосвятителя», то есть митрополита.

«И възхоте ити в Царьград к патриарху на поставление, и паки на ину мысль преложися и нача беседовати к великому князю, глаголя: писано есть в апостольских правилех сице: два или три епископи да поставляют единаго епископа; такоже и в отеческих правилех писано есть; и ныне убо да снидутся епископи Русстии 5 или 6, да мя поставят епископа и пръвосвятителя. Услышав же сиа князь великий Дмитрей Иванович и бояре его, и возхоте тако быти; и собрашася епископи Рустии…» (42, 37).