Диверсанты Его Величества. «Рука бойцов колоть устала...»

— Нет, овец. Почти четыре сотни, однако… А во-вторых, необходимо провести дальнейшие научные исследования!

— На предмет?

— На предмет выяснения воздействия вещества на человеческий организм при опосредованном поражении через пищу. Я считаю, не стоит пренебрегать материалами эксперимента. В смысле, наоборот, материалы испытаний послужат последующим экспериментам.

— Весь цивилизованный мир нас проклянет.

— Да и черт с ним, с цивилизованным миром, — легкомысленно отмахнулся Аракчеев. — Зато представьте, государь, как будут выглядеть Лондон или Париж после применения нового оружия.

Меня аж передернуло от отвращения, что не осталось незамеченным. Алексей Андреевич с пониманием улыбнулся:

— В глубине души мне тоже не по себе, государь! Но ведь нас вынуждают… И это на самом деле будет забавно!

ГЛАВА 15

— Никакая война не может помешать человеку получать от жизни маленькие радости! — Купец первой гильдии Полуэкт Исидорович Воронихин закончил речь на этой торжественной ноте, а потом достал из кармана огромный клетчатый платок и шумно высморкался, испортив все впечатление. — Прошу прощения, господа, небольшая простуда.

— Так-то оно так, — согласился с предложением хлебопромышленник Бугров, задержавшийся в псковской глуши случайно и тоскующий по оставленным без присмотра в Вологде паровым мельницам. — Но бал есть вещь серьезная, и не хотелось бы оконфузиться перед господами гусарами. После столичных развлечений не покажется ли им наш праздник пошлыми деревенскими посиделками под балалайку?

— Зря вы так, Пантелеймон Викентьевич. — Воронихин вынул еще один платок и промокнул пот со лба. — У нас, конечно, не итальянские кастраты поют, но вполне… Да, вполне! Впрочем, мы не о том говорим. Что во все времена является украшением любого бала?

— Хорошее вино в достаточных количествах? — оживился молчавший доселе судовладелец Поцелуев, и его красное лицо осветилось мечтательной улыбкой.

— Нет, красивые женщины!

— Ну-у-у, это неинтересно.

— Кому как.

— И все же, Полуэкт Исидорович, ваш зять должен принять посильное участие… шампанским там или бургонским… Как, кстати, здоровье поручика?

— Спасибо, Иван Федорович, он уже оправился от ран и вступил добровольцем в действующую армию.

— Как, и сумел пройти переаттестацию? — удивился Поцелуев. — В таком-то возрасте!

— А что? — вмешался Бугров. — Аполлон Фридрихович ненамного старше нас будет, а мы еще те рысаки! Мы еще ничего!

— Нет, переаттестацию не прошел, — немного смущенно признался Воронихин. — Но согласитесь, господа, в нынешние времена и чин временного лейтенанта многого стоит.

Судовладелец едва заметно поморщился, стараясь скрыть досаду на не в меру хвастливого Полуэкта Исидоровича. Нет, в самом деле Воронихин излишне чванится удачным замужеством старшей дочери и дворянским происхождением зятя. Собственно, он наверняка и задумал бал, потому что положил глаз на гусарского командира старшего лейтенанта Нечихаева. Как же, младшенькой на Рождество ровно шестнадцать стукнет, самая пора озаботиться достойной партией. Михаил Касьянович достойнее некуда — молод, пригож собой, в чинах, орденами не обделен, генералом Борчуговым за сына признан, сестру сама государыня в крестницах числит.

И ведь не откажешь — дело задумано патриотичное. В газетах потом распишут, как в окруженном неприятельскими войсками имении Ивана Федоровича Поцелуева не предались унынию, а, напротив, воодушевляли воинов на ратные подвиги. Да, так и напишут! И никуда не денется Полуэкт Исидорович, согласится провести бал здесь — бывшая усадьба князей Мещерских самая большая в уезде, и танцевальная зала поспорит размерами с таковыми же в иных дворцах обеих столиц.

— Музыкантов где возьмем?

— Музыкантов? — переспросил Воронихин. — Аполлон Фридрихович давеча говорил, будто целый французский оркестр пленили.

— Откуда он взялся?

— Так Европа-с… с удобствами воевать изволят. Да не беспокойтесь, неделя впереди есть, откормятся немного и сыграют наилучшим образом.

— Хоть на этом экономим.

— Да, но по тысяче рублей придется сложиться.

— Однако! — пробасил впечатленный грядущими расходами Бугров. — Почему так много?

— Остатки средств пойдут на пополнение отрядной казны.

— И все равно…

— А я согласен! — Поцелуев хлопнул ладонью по столу. — Кладу полторы тыщи, но про хорошее вино с Аполлоном Фридриховичем поговорите обязательно. Не знаю, как в высшем свете, а у нас балы на трезвую голову не делаются.

Тремя днями позже. Псковская губерния, деревня Киселиха.