Диверсант № 1

– Здесь, в Москве, у меня служит сын и учится дочь. В Уфе бывшая жена. Александра уже как-то разговаривала с дочерью, заочно познакомилась. Или сын, или дочь могут позвонить и поинтересоваться моим местонахождением. И спросить, почему я поехал в Уфу и не навестил их мать. А я не желаю ее навещать. Я понятно объяснил?

– Исчерпывающе, – согласился Александр. – Доктор оставил координаты?

– Он вылетает… – Тобако глянул на настенные часы, голос его снова стал прежним, и уже не отдавал металлическими нотками. – Вылетел… Пятнадцать минут назад. Вертолетом МЧС. Тоже, прошу обратить внимание, работают исключительно личные связи. Часа через четыре будет на месте. Оттуда сам свяжется, как только представится возможность. Обещал эту возможность настоятельно поискать, потому что ждет от вас сведений относительно объектов вокруг Верхнетобольска. Его сейчас можно найти только по открытой связи – через сотовик, но на борту летающих судов такого типа, насколько мне известно, даже если не выключишь трубку, как это полагается делать, все равно ничего не услышишь по причине шума винтов. Кстати, Доктор сформировал новую группу волонтеров из числа своих бывших сослуживцев – привлек двух человек. Одного из них я знаю. Надежный. И взял с собой старого волонтера из бывших омоновцев. Парень с такой же фактурой, как он сам. Готов распугать всю вражескую силу. А вдвоем они распугают две вражеские силы.

– Сведения для него уже готовы. Надо сразу положить их ему в «почтовый ящик». Будем надеяться, что вертолет успешно справится с весом Доктора, хотя поскольку волонтер такой же объемный, то опасность полета кажется мне существенной, – сказал Костромин.

– Тогда я жду пожеланий успешного полета и мне, – Тобако протянул руку на прощание. – Надеюсь, что экипаж самолета мне попадется опытный и нам не грозит столкновение с дельтапланом, пилот которого вооружен кирпичом…

2

Снизу позвонил портье.

– Месье Гольдрайх, такси ждет вас у дверей.

– Спасибо, я спускаюсь.

Очень хотелось, чтобы комиссар Рано приехала сюда. Чтобы у нее возникла настойчивая необходимость задать несколько вопросов Джошуа. Приедет, а его нет. Ей объяснят, когда он уехал. И уехал на такси, а вовсе не пешком пошел через горы, где вершины в самом деле могут экранировать системы связи. Она поймет, что Джошуа бежал. Бежал от нее… Сразу после разговора с ней…

Это, вообще, приятная неожиданность, что комиссар Рано оказался женщиной. Вот бы еще хорошо, если бы женщина эта была красива. Но это – едва ли возможно. Слишком грубый у нее голос. И работа такая, где красивой женщине трудно сохранить свою красоту.

Ладно, пусть и некрасивая. Пусть только скорее приезжает. Поездом она, конечно, не поедет. Она полетит. И обязательно свяжется с другим комиссаром, который расследует взрыв поезда. И, может быть, они вместе сюда заявятся. Пусть отдохнут от своих трупов. Здесь великолепный воздух.

Он взял свой привычный саквояж и в прекрасном расположении духа, чуть не посвистывая, спустился на первый этаж.

– Пусть горничная не перестилает постель. Я еще не спал в ней, – сказал он портье. – Вернусь завтра или послезавтра.

– Я заказал вам номер в отеле «Альберт Первый» на двое суток. Там сейчас мало народа. Если захотите задержаться, проблем не возникнет. Только сообщите нам.

– Зачем сообщать? Я оплатил проживание за неделю. Кстати, если кто-то будет меня спрашивать или будут мне звонить, отправляйте всех в Шамони и переводите туда разговоры.

– Хорошо, месье Гольдрайх. Я это сделаю обязательно.

Джошуа вышел. Машина стояла у крыльца. Он осмотрелся по сторонам, прежде чем сесть в нее, и набрал полную грудь воздуха. Воздух здесь в самом деле восхитительный. Запоминающийся. Хочется постоянно вдыхать глубоко, и все равно не можешь надышаться. Не зря людям с больными легкими рекомендуют лечиться в горах.

Тот человек со станции дельтапланеризма вышел на склон и в бинокль осматривал противоположную безлесную гору. Наверное, как раз на той горе и тренируются дельтапланеристы. На лесистых склонах тренироваться сложнее.

Джошуа посмотрел в другую сторону. Из города возвращался немец в тирольской шляпе и заметно спешил, словно желал уехать в одном такси с Джошуа. Вот это пришлось самому Джошуа совсем не по душе. Болтливых людей он всегда выносил с трудом. А если учесть, что тиролец болтает на смеси разных языков, которую трудно переварить нормальному американцу, станет понятно, почему захотелось поспешить.

– В Шамони, пожалуйста, – сказал Гольдрайх, усаживаясь на заднее сиденье. – Это не слишком далеко?

– Я знаю, месье. Доберемся быстро.

Машина тронулась, но на боковой дороге, идущей от шоссе к отелю, развить скорость из-за частых поворотов невозможно. Человек в тирольской шляпе шел не по дороге, а по тропе, поэтому он не попался им навстречу, но интерес к Джошуа имел явный. Иначе зачем бы он стал махать газетой и что-то выкрикивать.

– Остановиться, месье? – спросил водитель.