Дива

— Бель, когда двое спят «по дружбе», то один использует другого, а другой просто обманывается иллюзией, что эта связь перерастет в нечто большее, — снова попытался вразумить меня Арджун, который слишком старательно выполнял роль отсутствующего брата, раз уж у того не вышло вразумить меня по телефону. Мне же хватало и одного Адриана, будь он неладен.

Конечно, я не могла не признать, что в словах Солнышка имелся определенный резон, именно так как он говорил, обычно и происходило.

— Что же, мне так печально сознавать, что я разбила сердце Филиппа Маруа, — картинно вздохнула я и сложила руки в молитвенной жесте.

Бхатия как будто совершенно опешил.

— Что? — даже с какой-то опаской уточнил он.

Ну что за недогадливость…

— Вот у меня точно нет никаких иллюзий относительно Маруа. Он умный, приятный человек, пусть и не без странностей, но ждать от него каких-то серьезных намерений так же безнадежно, как в случае дяди Дэна. А мы все отлично знаем, что того не затащить к алтарю даже под дулом пистолета, — лениво протянула я. — Да и Филипп, как ты отлично понимаешь, далеко не первый мужчина в моей жизни, чтобы влюбляться в него без памяти после совместной ночи. Вообще, считай так звезды сложились: он был настойчив, мне было любопытно…

Солнышко молчал, смотрел на меня и думал. Явно не о чем-то хорошем или приятном.

— А раз это не я страдаю от неразделенной любви, то согласно твоим измышлениям, жертвой стал бедняжка Маруа. Хотя… ты знаешь, по-моему, у него тоже все в полном порядке.

Внезапно Арджун спросил:

— Индира рассуждает… в том же ключе?

Я пожала плечами.

— Примерно. Эмансипация, мой милый. Свобода во всем. Ты же не ждал, что твоя сестрица будет блюсти целомудрие в ожидании идеального возлюбленного?

Ну, может, именно так об Индире мой друг и не думал, но…

— Я все же имел право рассчитывать, что моя сестра окажется… более чистоплотной!

Да-да, все мужчины за половую свободу женщин, пока дело не доходит до их матерей, сестер и дочерей. Помнится, когда дорогой дядя Дэн, для которого слово «моногамия» — своего рода ругательство, узнал, что его дорогая девочка, больше как бы и не девочка, скандал был жуткий. И то, что дочка уже была совершеннолетней, а новые стороны жизни познавала с горячо любимым и любящим женихом, смягчающими обстоятельствами не стало.

— О нет, Арджун, тут у тебя точно нет никаких прав.

Маруа переоценил свои силы, пусть масштаб катастрофы постепенно уменьшался, однако проблемы не исчезли единственно только по щелчку пальцев моего любовника. Чиновничество Галатии все еще в основной массе своей было настроено против Вессекса в целом и Арджуна со мной в частности, учитывая, что посол Эренхард «обрадовал» Солнышко по внутренней почте, что все будет спокойней и лучше, если мы откажемся от посещения мероприятий в качестве официальных лиц, да и вообще, будет разумней, если мы затихнем и не будем никуда носа казать.

Лично я никаких уточнений на свой счет не получила, так что посчитала, что рекомендации не касаются моего досуга. Точнее, моего общения с темной знатью и конкретно с Маруа. На работе задергали так, что очень хотелось или напиться, или напроситься на ночь к Филиппу. Разумеется, с последствиями. Нервы начинали сдавать и срочно требовалось как-то расслабиться и успокоиться.

Арджун так и вовсе бегал по этажам как метеор, пытаясь хоть что-то уладить и бесился, бесился и еще раз бесился. Солнышко пребывал в панике, загонял в нее всех, кто хоть как-то с ним взаимодействовал. Не человек — ходячий невроз. Нет, я понимаю, карьера рушится, но, в конце концов, это не повод терроризировать всех вокруг.

Пора бы осознать, что не все в этой жизни можно перебороть. Иногда стоит просто отдаться течению жизни и расслабиться. Ну что, в самом деле, можем мы с сделать с агрессивным отпором всего бюрократического аппарата Галатии? Убедить разумными доводами светлых, что, по-видимому, решили затеять вторые Темные войны, вряд ли удастся. Пока все не уляжется между «ульем» и светлыми, нам не на что рассчитывать. Да и менять сторону… Нет, в конце концов, Филипп в любом случае мой друг, да и если переменю сторону, сомневаюсь, что это зачтется.

Клэр сидела в приемной так, словно постоянно раздумывала над тем, а не спрятаться ли ей под стол от греха подальше. Я бы, наверняка, спряталась, но наша секретарша проявляла удивительную стойкость и продолжала держаться несмотря на затяжную истерику начальства.

— Арджун, позвони Дину, а? — по итогу посоветовала я, надеясь на великий дар убеждения Самого большого брата. Он прекрасно умел давать советы и вправлять мозги.

Солнышко только глаза закатил.

— Да хватит уже через раз поминать то Маруа, то Дина! У меня уже и тот, и другой прочно обосновались в печенках!!!

Я закатила глаза, понимая, что увещевать друга точно бесполезно, и пусть уж выбесится от души, а после уже поговорим с ним конструктивно.