Дива

Тут же прилетел восторженный смайлик от Вайолет Фелтон, следом «Потрясающе!» от Индиры, сестры Арджуна, «Завидую» от Лекса Фелтона, «Вау!» от Джейн Лестер, «Забери мне к себе» от Валентина Фелтона и «+1» от как всегда немногословного Брендона Фелтона. Лео Фелтон промолчал, что вызвало смутную тревогу, но поток сердечек от многомудрого и уважаемого профессора Дина Лестера смел любые намеки на волнение. К тому же Лео был оффлайн, так что, наверное, просто не увидел. Каждое сообщение в нашем чате дублировалось писком в кармане то и дело косящегося на меня Арджуна. Последним отметился Адриан со своим коронным «Где ты и с кем?». На всякий случай сказала только, что выбрались на природу с Арджуном, не став уточнять о еще двух участниках пикника.

— Нашим уже отписала, как погляжу? — не выдержал в конечном итоге дребезжания телефона и спросил напрямик Солнышко.

Я кивнула.

— Еще и с иллюстрациями, между прочим. Ребята в полном восторге.

Ко мне повернулся явно довольный собой Маруа. Ему явно польстил комплимент результату его усилий, который он опосредованно получил от моего окружения. На самом деле, хотелось сфотографировать и самого месье, чтобы продемонстрировать его «высокому собранию». Наверняка бы оценили, в особенности наши драгоценные «мальчики», однако тогда бы пришлось волей-неволей объясняться с Адрианом.

Между тем, вот сейчас, на природе, когда можно было разглядеть замок за рекой, павлин даже начал казаться органичным времени и ситуации, хотя в нем вообще ничего не изменилось! Все тот же эпатажный фат, каким и был, но когда рядом не носится толпа людей в джинсах с рюкзаками и мобильными телефонами наперевес, облик Маруа приобрел некую гармоничность. Даже с тональным кремом на лице, подвитыми волосами и любовью к украшениям и кружевам.

— Сколько вам лет, месье Маруа? — неожиданно для самой себя спросила я галатийского дипломата. Просто захотелось узнать получше правила игры, в которую с одной стороны впихивает Солнышко, а с другой — сам месье Маруа.

Тот посмотрел слегка удивленно, после обозначил свое отношение к моему интересу легкой лукавой улыбкой.

— Тридцать шесть.

Сказано это было легко, без расстройства или гордости, хотя я бы предположила, что человек, настолько заботящийся о своей внешности, скорее будет страдать из-за того, что он куда ближе к сорока, чем это можно было бы предположить. Я и не догадывалась, насколько старше меня или Арджуна Филипп Маруа.

— А мне двадцать семь! — подключился к импровизированного соцопросу Эрбле.

Мы против воли с Солнышком переглянулись в одинаковом недоумении: два друга-галатийца выглядели ровесниками, при разнице в возрасте практически в десять лет. И дело не в том, что один как-то себя запустил, скорее, второй — хорошо сохранился.

— А о нас вы и так все знаете, — рассмеялся Арджун, но с определенным намеком, стоит сказать.

Наши «галатийские друзья» многозначительно промолчали, не став ни опровергать слова Арджуна, ни подтверждать их.

Через десять минут на расстеленном пледе заняли свои законные места еда и напитки. Ну, я только помянула про себя свою жесткую диету, которой сегодня явно предстояло сгинуть под пятой греха чревоугодия. Вся эта мясная нарезка, сыр, овощи, сандвичи и прочие радости гурмана выглядели настолько привлекательно, что слюна начала скапливаться во рту с такой скоростью, словно где-то плотину прорвало. И вино. Куда же без вина, в самом деле?

— Думаю, день пройдет приятственно, — констатировал Арджун, воодушевившийся от всего этого великолепия.

Ну, что наедимся — это точно, вот только я была не уверена, что в итоге не засну прямо над тарелкой после бурной недели и вчерашнего тяжелого вечера. Мои страхи полностью оправдались, когда уже спустя полчаса, три сандвича и пару бокалов вина я начала украдкой клевать носом. От зевоты удерживаться помогало только чудо… Вот только все равно заметили, и на свет из машины была извлечена пара подушек и еще один плед.

— Отдохните, мадемуазель Стоцци, — промурчал Маруа, раскладывая подушки и буквально укладывая меня и укрывая пледом.

Природные вольнолюбие подговаривало взбрыкнуть и не позволять мужчине — совершенно постороннему мужчине! — решать за меня… но спать действительно хотелось, а на свежем воздухе засыпалось почему-то особенно легко. Словом, я поддалась на провокации и позволила себя уложить, а после уснула под разговор мужчин, который велся вполголоса.

— Бель, просыпайся, а то поцелую, — услышала я над собой голос Арджуна и прекрасный сон, в котором я плавала в теплом море, закончился самым неприятным образом.

— Иди к черту со своими фантазиями об инцесте, — проворчала я и открыла глаза. В реальность возвращаться не хотелось, но деваться ведь было попросту некуда.

— Инцест? — раздался откуда-то справа растерянный голос Эрбле. — Вы родственники?