Див. Часть первая (СИ)

Егор ждал, что мохнатый будет снова браниться, но тот лишь горестно покачал головой и с сожалением сообщил:

-Не понял ты меня. Я хотел тебе помочь, уберечь, а ты меня же и упрекаешь. Не хорошо. Не видишь ты, чего вижу я: не награда тебе досталась, а испытание выпало на твою долю. Слеп ты и глуп.

Егору было, что ответить, ум его был теперь куда яснее, чем при первой их встрече, но, во-первых, из всех слов, готовых слететь у него с языка, цензурными были разве что предлоги, а во-вторых, Егор уже понял, что мохнатый пришел с мирными намерениями, и хотел поскорее узнать цель его прихода.

Мохнатый грустно посмотрел в горящие нетерпением Егоровы глаза и спросил:

-Жалеешь о кладе?

Если бы у Егора был хвост, он бы застучал им по полу, выражая крайнюю степень заинтересованности, но при отсутствии оного, ответом послужил его взгляд, преданный и умоляющий.

Мохнатый вздохнул и задал последний вопрос, ответ на который он уже знал:

-Хочешь вернуть его?

Тут Егор совсем потерял рассудок. Боясь дышать, заикаясь и захлебываясь одновременно, он стал изрыгать из себя какие-то нечленораздельные уверения в непоколебимости своего желания, причем, от волнения никак не мог переехать через слово «непоколебимый», которое получалось у него почему-то, как «непокобелимый».

Но мохнатый, равнодушный к риторическим извращениям своего собеседника, остановил жестом поток его слов и тихо, не глядя на него, проговорил:

-Иди в лес, на то место, где утопил мешок.

И не успел Егор раскрыть рта, как мохнатый пропал.

Егор остался в недоумении. Не этого он ждал. Ему казалось, что мохнатый вдруг вынет откуда-нибудь из рукава его мешок или, по крайней мере кошелек с золотом, как компенсацию за моральный ущерб. Но снова идти в лес?!

Но раздумывал Егор недолго. На новый запой сил у него не было, зато была в запасе козырная фраза: «А что я теряю?». И действительно, даже если второе явление мохнатого было не более, чем последствием пьяного бреда, прогулка в лес не стоила бы Егору никаких усилий. И не давая себе усомниться в правильности принятого решения, он немедленно отправился на болото.

И только в лесу Егор понял, как опрометчиво поступил. Начинало темнеть, и из-за каждого дерева на него смотрели ночные страхи. В первый раз он бежал вприпрыжку, не видя вокруг ничего, да еще во всю глотку орал песни, а вернее, орала его верная подруга – пьяная дурость. Но теперь-то он был беззащитно трезв. Его трезвый ум недвусмысленно говорил о том, что такое ночная прогулка в дремучий лес. От каждого шороха его бросало в пот, каждый треск провоцировал сильнейшее сердцебиение, а за каждым кустом ему мерещились горящие огоньки волчьих глаз.

Наконец, почва под ногами стала чавкать, деревья поредели – стало быть, цель его путешествия была близка. Егор слегка приободрился, но тут же снова сник – он понял, что не помнит, где утопил свой мешок. В безнадежном отчаянии он кружил по лесу, все больше убеждаясь, что все деревья похожи друг на друга, как близнецы, что найти крошечное грязное озерцо среди множества таких же так же невозможно, как отыскать иголку в стоге сена, и что единственная перспектива, которая реально стоит перед ним – это перспектива утонуть в болоте.

При таком полном отсутствии шансов на удачу шанс был один – Случайность. Ах, как жаль, что эта милая госпожа в реальной жизни приходит в гости гораздо реже, чем во всяких глупых сочинениях, где авторы эксплуатируют ее, как девку-чернавку. Но, к счастью, Егоровы злоключения имеют к реальности такое же отношение, как портрет Дориана Грэя к сокровищам Лувра, и поэтому глубокоуважаемая Госпожа Случайность просто обязана была появиться на страницах этого сочинения, может быть, даже и не раз. И она, не забыв дождаться того момента, когда измученный, грязный и промокший кладоискатель потерял последнюю надежду, явила-таки свое лицо: невдалеке от себя Егор вдруг увидел свет, такой яркий, словно горел огромный костер. Но подойдя ближе, он к своему удивлению увидел, что свет исходит от дерева, стоящего прямо посреди трясины. Егор, переживший за последнее время столько потрясений, сколько обычному человеку хватило бы на всю жизнь, должен был бы уже перестать удивляться, но новое потрясение превзошло по силе все предыдущие. Долго стоял он, не в силах оторвать взгляд от чудесного растения. Яркие, чистого изумрудного цвета листья прикрывали тонкие гибкие ветви, а на ветвях ровными ярусами висели крупные разноцветные ягоды: верхушку украшали алые, словно кровь, под ними висели нежно-синие, а в самом низу были янтарно-желтые ягоды.

Егор бы, наверное, до утра стоял с раскрытым ртом, если бы у него не возникло вдруг ощущение, что рядом кто-то есть. Он испуганно отшатнулся и тут же увидел мохнатого, стоящего в той же позе, что и он сам, задумчиво глядя на дерево.

Мохнатый, как обычно, грустно вздохнул и прошелестел:

-Ну, вот.

Помолчали. Егор ждал объяснений.

-Узнаешь место?

-Место? – Егор огляделся, в мозгу его блеснула догадка. – Это… это та самая трясина?

Мохнатый кивнул:

-Под этим деревом лежит твой мешок.

У Егора аж дыхание перехватило.