Дюна. В Нейросети

Я всегда любила зиму. Она ассоциировалась с Новым Годом, елкой, мандаринами и подарками. Увидев на обочине трассы бензоколонку, украшенную новогодними огнями, я повернулась к своему попутчику.

— Хочу подарить тебе подарок, — тихо произнесла я.

— В машине?

— Да.

Он не возражал, и я вытащила из сумки небольшую красиво упакованную коробку. Проворные пальцы моего попутчика разворачивали серебристую бумагу, а моя память вновь отбросила меня в последнюю неделю декабря. Когда я, пакуя вещи, нашла подарок, приготовленный мной для Нолона.

“Все равно уже не пригодится”, - вздохнула я и, разорвав бумагу, достала из коробки модель робота-терминатора. Я внимательно рассматривала его металлический каркас и красную подсветку глаз и хмурилась. Пальцы чувствовали прохладный пластик, а я вновь вспомнила, при каких обстоятельствах его покупала. Вспомнила Шафти и Саймона, и то, что когда я его выбирала, то думала о самодостаточности Нолона. О его уникальности. О том, что он, так же, как и Коул, был человеком вне земного пространства и времени. Человеком, создающий искусственный интеллект.

Я купила эту маленькую модель робота, чтобы показать, что принимаю самодостаточность Андерсона. Его уникальность. Так почему, собственно, я устроила истерику? Чего, собственно, я ожидала от отношений? Откуда из меня начали вылезать штампы и неприятие?

“Дюна. Перестань суетится. Я не отношусь к тому виду мужчин, которым нужна домохозяйка, уют и вкусные обеды. Со мной не работет витье гнезда…” — в свое время сказал он, и я не возражала. Тогда почему, слушая его, я его не услышала?

“В твоей голове сложился ошибочный алгоритм взаимодействия со мной. Рассинхронизация. Но ты пытаешься выстроить со мной стандартную модель отношений и паттерн поведения. Как с Марти или со своим первым парнем. Ильей…” — и здесь он был прав. Если для таких, как Марти и Илья, были важны вкусные обеды и витье гнезда, то зачем я натягивала на Нолона эту модель поведения? Сама придумала. Сама обиделась. Сама разрушила.

Я вспомнила его слова “ты оперируешь личным набором принципов и не будешь предлагать секс в обмен на услуги. Не нужно было демонстрировать мне свою преданность и верность. Потому что я знаю, какая ты” и задумалась. За эмоциями я совсем не увидела этой фразы. Ее смысла. И Нолон понимал, что я ее не увидела. Дал мне время разобраться. Дал мне шанс найти баланс. Он бы мог мне все разжевать, но не делал это целенаправленно. Потому что я должна была прийти к этому сама.

Нолон не бросал меня в объятия другого человека. Он показывал мне свое доверие. То, что я приняла за равнодушие, было безграничной убежденностью в том, что я останусь ему верна.

“Умей разделять частное от общего. Учись правильно выстраивать границы…” — теперь я понимала и эту фразу. Общаясь с Иэном и любым другим человеком, я должна была научиться отделять личные, интимные отношения от приятельских. Должна была правильно использовать ситуацию, при этом не подпуская постороннего человека близко к себе. Не позволять проникать в личное пространство. Не давать ему ложных надежд, но установить с ним правильный контакт. Нужный мне.

Теперь, посмотрев на наш с Нолоном разговор под другим углом, я внезапно поняла, что не была одинокой. Нолон всегда был рядом. Просто его “рядом” сильно отличалось от общепринятого стандарта того же Марти или Ильи. Нолон вырабатывал во мне устойчивость. Я не была одна. Он не мешал. Давал набить свои собственные шишки. Давал возможность научиться видеть суть и принимать правильные решения самостоятельно.

Я погладила фигурку Терминатора, как олицетворение боевой единицы, созданной искусственным интеллектом, и улыбнулась. Теперь я понимала, что такое найти баланс.

— Андроид, — послышался тихий голос Нолона. Он держал в руках полупрозрачную коробку.

— Хотела найти кого-то, похожего на Шафти, но, учитывая его уникальность… пришлось довольствоваться Терминатором, — также тихо произнесла я.

— Символично.

Я улыбнулась — Нолон хорошо меня читал.

— Это то, что ты создаешь и контролируешь… — кивнула я и добавила: — Этот робот помог мне найти баланс.

Нолон ничего не ответил, ставя коробку на подлокотник, и я улыбнулась. Он понял мой посыл “я принимаю твою самодостаточность”.

— Правда, окончательно убедиться в правильности моего выбора помогла попутчица в самолете.

— Чем она помогла? — спросил он.

— Она сказала простую истину: “если ты встретишь своего человека, не упускай его. Даже если весь мир будет против”.

— А весь мир против? — поинтересовался он.

— Стереотипный, шаблонный мир против… — ответила я и продолжила: — Ты сказал, что мне не нужно доказывать тебе мою преданность и верность. Потому что знаешь, какая я. Спасибо за это доверие.

— Рад, что ты услышала, — кивнул он.

— А я рада, что избавилась от шелухи… — выдохнула я и, чувствуя, что разговор состоялся в позитивном ключе, посмотрела в окно. По обочине трассы виднелся темный лес, а на его фоне в свете фонарей поблескивали снежинки. Я повернулась к Нолону и бросила взгляд на его белый джемпер и теплые джинсы. Было странно его видеть в зимней одежде.