Дюна. В Нейросети

— Подготовила стартовую площадку для твоего будущего, — пояснил Нолон, а я внимательно наблюдала за его уверенным профилем, и все мои страхи относительно новой работы вновь вышли на первый план.

— Мне бы твою уверенность… — тихо проговорила я.

— Боишься нестабильности? — он бросил на меня короткий взгляд, и я усмехнулась, отмечая в очередной раз, насколько правильно Нолон мог вычислять реакцию на ту или иную ситуацию.

— Да, ты прав, — кивнула я. — Я не вижу будущего после. Ну, пройдет рекламная компания. А что будет дальше? Я чувствую себя “калифом на час”. Ну или, как вы говорите, “королевой на день”.

— Если тебя посчитают перспективной, тебя будут тащить наверх.

— Ты преувеличиваешь, — устало улыбнулась я и добавила: — Не забывай, что я бывшая балерина. И ключевое слово здесь “бывшая”.

— Неважно. Из тебя могут сделать и актрису, и певицу, и модель. Если потребуется.

— Почему ты считаешь, что потребуется? — устало усмехнулась я.

— Это индустрия. Такая же, как и все остальные. Тут главное — попасть в струю. Засветиться. Если ты будешь востребована, на тебе будут делать деньги. А, значит, будут продвигать. Не косметическая фирма, так какая-нибудь другая.

— У меня нет соответствующего образования, — проговорила я.

— В этой сфере это не обязательно. К тому же, ты всегда можешь пройти курсы. К Кире же ты пошла, не имея соответствующего образования.

Я посмотрела на Нолона и задумалась. Его мысль была логичной, но мне мало верилось.

— Мне кажется, ты преувеличиваешь. И без меня хватает красивых лиц и талантливых девушек, — вздохнула я, не воспринимая слова Нолона всерьез.

— Я опираюсь на факты, Дюна. Ты уже зацепила профи, тебя уже готовы раскручивать, игнорируя тот факт, что ты не знаменитость, — спокойным голосом ответил Нолон. — В тебе увидели потенциал. Талант. Свежее лицо. И Гарднер в течение афтепати за тобой долго наблюдала, прежде чем сделать тебе предложение.

— Кстати, да. Я тоже это отметила, — кивнула я, — только не поняла, почему.

— Она смотрела, как ты держишься, насколько хорошо владеешь публикой. И ты сдала этот экзамен, — спокойным тоном, раскладывая все по полочкам, продолжал Нолон.

— Ты мне помогал, — улыбнулась я, вспоминая наш немой разговор, и, все же, вновь вернулась к своим страхам.

— Я опасаюсь, что после рекламной компании вновь останусь без работы…

— Ты можешь вернуться к Кире. Тебе необязательно увольняться, я… — начал он, но я его оборвала.

— Не надо. Прошу тебя, только не это. Во-первых, это будет просто несправедливо по отношению к Минди. А во-вторых, и, возможно, это главное, я сама хочу добиться чего-нибудь. Просто высказываю свои страхи. Боюсь ошибиться с выбором. И спасибо, что ты меня слушаешь. Просто Кира для меня как синица в руке. Работа в ее компании обещает стабильность. Нежели какая-то рекламная компания, после которой наступит неизвестность.

Нолон кивнул, будто ожидал от меня такого ответа и произнес:

— Не останешься, — уверенно произнес он. — В твоей жизненной программе есть пункт “известность”.

— Ты так в этом уверен? — устало усмехнулась я.

— Да, — игнорируя мой шутливый тон, ответил он. — Известность тебя находит сама. Она пришла к тебе легко и сегодня. Ты правильно ее воспринимаешь. Она в твоей программе, Дюна.

В салоне воцарилась тишина, и я задумалась.

Возможно, Нолон и был в чем-то прав. Всю жизнь мне говорили посторонние люди, что я рождена, чтобы блистать. От моего хореографа, когда она уговаривала маму не забирать меня из балета, до Вэйжа и Дэвида. Слова, конечно, пафосные, но, возможно, в этом была доля истины.

— Поживем, увидим, — произнесла я, рассматривая ровную скоростную дорогу в подсветке фар, и вновь посмотрела на Нолона. После того, как я приняла предложение, я задавалась вопросом, а что будет с нами, с нашими отношениями, которые еще даже не начались.

Я изучала спокойный профиль Андерсона, его уверенную руку, лежавшую на руле, и уже хотела спросить, что нас ждет, когда в машине раздался звонок. На экране высветилось имя “Габриэлла”, и я немного насторожилась.

Весь вечер Габби тусовалась в нашей компании, я часто видела ее рядом с Нолоном, и он ей отвечал дружеской улыбкой. И, что сказать, я ревновала. Даже когда меня закружило в водовороте сиюминутной славы “калифа на час”, я иногда видела ее рядом с Нолоном, и мне было неприятно. Но сейчас моя настороженность была вызвана не ревностью. Вернее, в нее темной нитью вплелось еще одно неприятное чувство — а вдруг она была тем самым вредителем? Эта мысль, так же, как и следующая, о Минди, не давали мне покоя. Первую могло толкнуть на вредительство чувство к Нолону. А второй я перешла дорогу в профессиональном плане. Подозрения, не подпитанные фактами, я постоянно отталкивала, считая их слишком топорными, но это не решало проблемы, и вопрос о вредительстве оставался открытым.

— Нолон, привет, — послышался мелодичный голос Габби. — Мы всей компанией везде тебя ищем…

— Я уже уехал с вечеринки.

— Жаль. Мы собираемся в клуб потусить.

— Как нибудь в следующий раз… — произнес он, и из динамиков послышался голос Марти.