Дюна. В Нейросети

Было испачкано все — от моей косметички и балетных трико, до рабочих пуантов и смены белья.

— А с платьем что? — я резко повернула голову к вешалке, где висел мой цветочный наряд.

— Платье на виду. Сразу бы обратили внимание. А твоя сумка в углу лежала, плеснуть в нее краску — секундное дело. Баночки валяются по всей примерочной.

— Ну да… учитывая суету… — аккуратно выдохнула я и, все еще рассматривая испопченные вещи, пыталась собраться с мыслями.

— Хорошо, я обратил внимание сейчас… — все еще нервно говорил Дэвид.

— Да… это хорошо… — эхом повторила я и села на пол рядом с сумкой.

Перебирая пальцами испачканные трико, я растерянно смотрела на грязный шелк балеток и пыталась понять, как быть дальше, и кому это, собственно, понадобилось.

В голове шумело. Виски сдавливало тисками. И меня будто вынесло в прошлое, в балетную академию.

“Ха. Теперь она точно загнется…”, “не видать ей первого места на конкурсе”, “вы видели, как ужасно нестандартно она исполнила “пуассон” на последней репетиции?” — эхом отдавались детские голоса одноклассниц.

И будто не было этих лет. И будто я вновь стояла в раздевалке перед нашим балетным классом, сжимала испорченные пуанты, вытряхивая из них осколки стекла, и улыбалась всем назло. А рядом слышались смешки одноклассниц и их перешептывания. Я не жалела себя, не пыталась выглядеть жертвой и не взывала к жалости. Но сердце больно сжималось от несправедливости, и за ироничной улыбкой я прятала боль. Ведь я так долго и упорно репетировала. Я была одной из лучших. Я была достойна этой партии, а меня хладнокровно уничтожали. Словно отголоском мой желудок сковало болью, как и тогда, в детстве, и я скривилась от неприятных ощущений. Вслед за этим триггером последовал еще один — голос мамы, которая говорила “не нужен нам такой балет! Который доводит до кровавой рвоты!”, и я дернула головой, пытаясь избавиться от воспоминаний.

— Тебе плохо? — послышался голос Дэвида.

Я вынырнула обратно в настоящее и, наблюдая, как он опускается рядом со мной, отметила его встревоженный вид. Скорее всего, выражение моего лица его испугало, и в подтверждение моих мыслей послышалось, как кто-то из девочек предложил воды.

Я резко дернула головой — меньше всего я хотела жалости к себе. Как тогда, в детстве, так и сейчас.

— Со мной такое не в первый раз, — иронично усмехнулась я и, выпрямляя спину, несмотря на боль в желудке, добавила: — Одного не пойму, кому это понадобилось.

Дэвид бросил резкий взгляд на моделей, окруживших нас пестрой стаей, и сквозь зубы процедил:

— Fucking shit! Я все равно узнаю, чьих это рук дело. Жалко, секьюрити, охраняющие лоты, ничего не видели из-за ширмы!

В свое время Дэвид собственноручно распорядился поставить перегородку, чтобы охрана не пялилась на раздетых манекенщиц, и сейчас она скорее являлась недостатком, чем преимуществом. Тем более, когда все модели уже были одеты и подготовлены.

Мой взгляд тоже скользнул по девушкам — здесь были не все, четыре модели участвовали в аукционе, но лица присутствующих казались растерянными. Не думаю, что для них вредительство на подиуме было чем-то из ряда вон выходящим — уверена, в модельном бизнесе была еще та конкуренция — но, все же, испорченные пуанты и мои перепачканные вещи, а также мой побледневший вид их, вероятно, впечатлили.

Я вздохнула — мне не хотелось о ком-то думать плохо, и реально было непонятно, кому понадобилось срывать мой номер.

— Воды принести? — вновь спросила Диана.

— Нет, не надо. Все в порядке, — уверенно дернула я головой, злясь на себя за минутную слабость.

На размышления о вредительстве и рефлексию времени не было. Нужно было спасать ситуацию, и я, отбросив ненужные эмоции, соображала, что делать.

— Ты можешь выступить и без своих пуантов… На крайний случай ты пойдешь на подиум как заключающий композиционный фрагмент, — включился Дэвид, и я задумчиво посмотрела на него, решая, как лучше поступить.

— Что случилось?! — внезапно послышался встревоженный голос Киры, и все резко обернулись в ее сторону.

Она скользила тревожным взглядом по группе манекенщиц у стены, по нам с Дэвидом на полу, а рядом с ней стоял Нолон и внимательно смотрел на меня.

Глава 32.

“Черт, почему он здесь?” — пронеслась первая мысль, и, пока Кира подходила к нам, Нолон внимательно осматривал сначала нашу примерочную, а затем прошелся взглядом и по всем присутствующим.

Создавалось впечатление, что он уже был в курсе проблемы и сейчас пытался выяснить не причины хаоса, а вредителя.

— У нас тут небольшой трабл, думаем, как его решить… — пояснил Дэвид, помогая мне встать с пола.

— Что с пуантами? — спросила Кира, рассматривая хаотичные кляксы на шелке.

— Кто-то их облил краской.

— Как? — ее будоражило.

— Я конечно, упростила задачу, — горько усмехнулась я. — Открыла молнию сумки и вытащила пуанты из мешочка на самый верх, чтобы они подышали… А рабочие оставила высыхать…

— И не только пуанты! — добавила масла в огонь Диана. — Все вещи Златы испортили!