Дюна. В коллекции

— Что хочешь, — произнес он спокойным тоном и начал подходить ко мне.

Лицо Коула уже совсем не казалось резким и таким пугающим, а его манеры уже не такими отстраненными и холодными. Где-то на подсознании мелькнула мысль, почему Коул так изменился, но он ждал ответа, и я заговорила, чувствуя, что расслабилась в его присутствии и уже не боюсь, когда он вплотную приблизился ко мне.

— У Франции свой колорит. Каждый регион отличается и культурой, и самобытностью. Например Париж или Марсель не одна и та же Франция…

Все произошло в одно мгновенье, в один мой вдох. Не знаю как, но внезапно, в одну секунду, меня поставили на ноги, и я почувствовала жесткие пальцы на затылке.

Глава 13

Несмотря на то, что меня окутывали, словно сладкий дурман, клубы дыма, и я не контролировала свое поведение, еще никогда я не чувствовала, что опасность подошла ко мне так близко. Она ощущалась также отчетливо, как и дыхание Коула у моего виска. Он еще сильнее сдавил мой затылок, и я посмотрела на него. Мне казалось, что сейчас он сделает со мной что-то ужасное, но ничего не происходило. Он будто чего-то ждал, позволяя мне находиться так близко к нему.

Несмотря на то, что голова кружилась, сознание отключалось от сладкого дыма, ноги дрожали, а интуиция прорывалась через дурман, крича об опасности, я завороженно изучала Коула, затаив дыхание. Его лицо было совсем близко от моего, я могла рассмотреть каждую его черту, каждую тень на его большом лбу, каждый изгиб его челюсти. Его губы были плотно сжаты, а глаза настолько темными, что я могла увидеть в них собственное отражение, как светлый блик на черной стене. Его губы были плотно сжаты, на скуле ближе к виску виднелся небольшой шрам, и внезапно мне захотелось к нему прикоснуться.

Я глубоко вдохнула сладкий дым, который будто отключал мои инстинкты самосохранения, и аккуратно, словно в замедленной съемке, потянулась рукой к шраму.

Чувствуя кончиками пальцев гладкий рубец, я затаила дыхание и посмотрела на Коула. Он не отреагировал, а я вдруг поймала себя на мысли, что начала привыкать и к этому неподвижному взгляду, и к этим резким чертам. Меня не отталкивала близость с этим человеком. Напротив, мне хотелось прикоснуться к тому, кого называли Смертью.

Все еще укутанная воздушным покрывалом сладкого тумана, я положила руку на его бицепс и, чувствуя под пальцами жесткие канаты мышц, аккуратно выдохнула.

В секунду всё вновь изменилась. Коул прошелся ладонью по моей шее, и меня пронзила раскаленная игла желания. Еще никогда в жизни я так быстро не заводилась от одного только прикосновения. Его уверенные ладони так отличались от неумелых заигрываний моего бывшего парня. От такой неожиданной острой волны я резко вздохнула, как вдруг Коул выпустил меня из плотного кольца рук и, как ни в чем не бывало, направился к бару. Ничего не понимая, я старалась привести свои мысли в порядок и успокоить дыхание, а Коул уже с кем то разговаривал по внутренней связи. Не прошло и минуты, как на пороге появился все тот же жилистый китаец и, как обычно, встал каменным изваянием.

— Тебя отвезут ко мне в отель, — отдал Коул короткое распоряжение, и я, по-прежнему ничего не понимая, лишь кивнула и направилась на выход.

Все еще чувствуя дрожь в ногах, я вышла в коридор, как вдруг увидела, что к нам приближается женский силуэт. Красивая элегантная женщина. Молодая блондинка в строгом облегающем наряде, почти таком же, как и у меня. Собственно, она мало чем отличалась от меня. Разве что своим взглядом. Она критически осмотрела мою внешность, но, услышав голос Коула, который разрешил ей заходить, посмотрела на него влюбленными глазами и уже не замечая меня, словно я забракованный Коулом материал, шагнула в комнату.

Мы с китайцем остановились у дверей лифта и, прежде чем войти в зеркальную кабину, я бросила взгляд через плечо.

Коул смотрел на девушку и, судя по его улыбке, ему нравилось то, что он видел, а она, между тем, уже закрывала дверь и ласково ему говорила “Я соскучилась по тебе, любимый…”

Мы ехали по ночному Гонконгу, а я, уже не обращая внимания на яркие неоновые огни, все еще пыталась отойти и от сладкого дурмана и от необъяснимого ощущения близости с Коулом, которые въелись в мою кожу и волосы.

В голове шумело, и я никак не могла найти точку опоры в мыслях. Казалось, мой ветер, который всегда знал верное направление, сейчас потерял хоть какой-нибудь ориентир и кружил смерчем над головой, мешая мне сосредоточится.

С одной стороны, я чувствовала радость, что меня отпустили и не стали мучать. Несмотря на слова Марины “перетерпи”, в жизни Коула были женщины, которые его любили, а значит, уже совсем скоро меня, может быть, отпустят и отправят в Питер, как забракованный материал, который не подошел Коулу. Надеюсь, что в Питер, а не к Хангу, иначе меня бы отправили не в апартаменты.