Дюна: орден сестер

– Это было глупо! – выпалил Гилберт. – И возможны последствия. Люди потребуют объяснений. Манфорд может прислать сюда батлерианских инспекторов.

– Пусть приходят. Они ничего не найдут. Я просто хотел испытать свои новые возможности и нашел способ проверить свою теорию насчет реакции этой женщины. Батлерианцы так предсказуемы!

Гилберт чувствовал сильное волнение. Он не сумел убедить независимого робота.

– Ты должен понять: Манфорд и его приверженцы опасны. Если они найдут тебя, то убьют нас обоих, а школу уничтожат.

– Мне скучно, – сказал Эразм. – Нужно уйти отсюда и найти место, где мы могли бы свободно работать. Можно построить собственный город машин, создать для меня подходящее тело. И дела пойдут так, как шли когда-то.

– Положение никогда не станет прежним, – возразил Гилберт. – Я сообщаю тебе обо всех новостях и новых разработках, но ты не знаешь о положении дел в империи. Ты не чувствуешь настроя людей. Поверь. Тебе придется просто ждать.

Робот долго молчал, потом сказал:

– Это напоминает время, когда я лежал в ущелье на Коррине, лежал неподвижно долгие годы. Теперь я снова в заточении, но здесь еще хуже, потому что я могу видеть хоть что-то происходящее снаружи. Мой сын, я так хочу участвовать! Подумай, сколько мы могли бы узнать, сколького достичь!

– Годы в ущелье, когда тебе нечем было заняться, только думать и расширять сознание, превратили тебя в замечательное существо, каким ты стал сейчас. Используй и это время, чтобы эволюционировать и совершенствоваться.

– Конечно… но это невероятно скучно. Я так наслаждался своим телом!

Гилберт снова поставил металлическую сферу на полку и закрыл перегородку. Он утер пот со лба и понял, что сердце колотится как сумасшедшее.

Даже у альтруизма есть деловое применение.

Джозеф Венпорт. Внутренний меморандум корпорации «Венхолдз»

Занимая пост главного администратора медицинской школы Сукк, доктор Зома не могла избегать публичности. Ее работа заключалась в поиске филантропов и спонсоров, в разъяснении преимуществ и достижений школы Сукк – и спасении школы из отчаянного финансового провала. Приняв на себя обязанность развивать передовую медицинскую технологию, особенно среди отсталого, реакционного населения, которое с подозрением относилось к науке, она часто выступала с информационными сообщениями на мирах Лиги перед руководителями планет, надеясь вдохновить их.

Зома не была склонна к панике и излишне бурным эмоциям, но очень старалась скрыть, в каком шатком положении школа оказалась после того, как ею много лет скверно управлял продажный предшественник Зомы. Финансирование школы пострадало и из-за разраставшегося движения батлерианцев, которые сторонились разумного медицинского лечения и исследований, выбирая знахарство и колдовство. Школа Сукк должна была уцелеть, и доктор Зома намеревалась спасти ее независимо от того, какие правила и соглашения придется при этом нарушить. Даже Преподобная Мать Ракелла не знала о тяжелом финансовом положении школы, потому что Зоме было стыдно признаться ей в этом.

В годы, прошедшие с тех пор как она приняла должность у шарлатана и растратчика Эло Бандо, она очень мало практиковала как врач, зато постоянно искала источники финансирования и разъясняла задачи школы. Она, в сущности, перестала быть медиком и стала юристом и управленцем, но такая работа была необходима для выживания школы, которая все еще считалась лучшей.

Она сопровождала инвесторов на осмотре старого помещения школы в Зимии, когда ее вызвал император Сальвадор, чтобы установить личность человека, назвавшегося Верховным Башаром Ворианом Атрейдесом. Зома много раз встречалась с Сальвадором: тот постоянно требовал прислать ему нового врача, и она исполняла его желание. Император испробовал много врачей, плохо обращаясь с большинством из них; после Эло Бандо ему никто не нравился (что, кстати, выставляло императора не в лучшем свете, поскольку Эло Бандо был негодяем и мошенником).

Тем не менее Зома хотела продемонстрировать императору собственные способности, доказать свою компетентность. Если бы Коррино стали покровителями врачей школы Сукк, финансовые затруднения школы закончились бы. Увы, скорее всего этого не будет.

И теперь Зома снова выполняла задание ради школы – на этот раз поручение гораздо более личное. Иногда – по необходимости – ей приходилось действовать в серых областях закона так же, как она поступала в свое недолгое пребывание в ордене. Преподобная Мать когда-то бранила за легкость, с какой она оправдывала свои действия и пользовалась удобными, но сомнительными аргументами, но Зома знала, что Ракелла поступила бы так же, если бы дело касалось интересов ордена.