Дюна: Дом Харконненов

– Вы звали меня, миледи? – Старуха вошла в спальню, ссутулив плечи в знак притворной покорности и жалея о том, что не захватила с собой поднос с кофе и любимыми сладостями Кайлеи. Это могло бы смягчить гнев истерзанной душевными страданиями принцессы.

– Мы не будем обсуждать твой глупый план, Кьяра? – Голос Кайлеи был сух и пугающе холоден. Она обернулась, и камеристка прочитала во взгляде принцессы свой смертный приговор.

Инстинкт подсказывал камеристке, что самое лучшее – это бежать из замка, затеряться в Кала-Сити и первым же транспортом вернуться на Гьеди Первую. Там надо было броситься к ногам барона Харконнена и рассказать, какие муки она доставила герцогу Лето, хотя и добилась лишь частичного успеха.

Но Кайлея парализовала Кьяру взглядом, как удав кролика.

– Я очень скорблю, миледи. – Камеристка низко поклонилась и пала ниц. – Я от всего сердца оплакиваю невинно пролитую кровь. Но никто на свете не мог бы предугадать, что Ромбур и Виктор присоединятся к герцогу. Никто не мог предположить, что…

– Молчать! Мне не нужны твои мольбы о прощении. Я понимаю, что произошло на самом деле, в чем причина несчастий.

Рот Кьяры захлопнулся, она замолчала, остановив поток покаянных слов. Старуха начала нервничать, понимая, что она находится практически наедине с взбешенной Кайлеей. Если бы гвардейцы, поставленные здесь по ее приказу, остались на посту, если бы она вооружилась, идя сюда…

Как она могла оказаться такой непредусмотрительной?

– Думая о прошедших годах, Кьяра, я вспоминаю твои едкие замечания и коварные предложения. Теперь мне ясно их назначение, и ты не сможешь оправдаться, потому что свидетельства твоих преступлений погребают тебя, как снежная лавина.

– Что.., что вы хотите этим сказать, миледи? Я все делала только для того, чтобы как можно лучше служить вам с тех пор, как…

Кайлея перебила старуху:

– Тебя прислали сюда, чтобы сеять раздор. Ты изо всех сил старалась настроить меня против Лето с первого дня своего пребывания здесь. На кого ты работаешь? На Харконненов? На Ришезов? На тлейлаксов? – Запавшие глаза резко выделялись над исцарапанными в кровь щеками своим бесстрастным выражением. – Впрочем, это не важно. Результат налицо. Лето выжил, а мой сын погиб.

Она шагнула к старухе, и Кьяра попыталась, как щитом, прикрыться словами, произносимыми самым проникновенным тоном:

– Ваше горе заставляет вас думать и произносить ужасные вещи, моя дорогая. Все происшедшее было лишь следствием ужасной ошибки.

Кайлея подошла еще ближе к камеристке.

– Благодари Бога только за одну вещь, Кьяра. Многие годы я считала тебя своим другом. Виктор умер быстро и безболезненно. Мальчик не успел даже испугаться. За это я дарую тебе милостивую смерть.

С этими словами Кайлея выставила вперед кинжал, который она взяла у капитана Гойре. Кьяра отпрянула назад, в защитном жесте выбросив вперед руку с растопыренными пальцами.

– Нет, миледи, нет!

Но Кайлея, не колеблясь ни секунды, вонзила клинок в грудь Кьяры, а потом нанесла еще один удар, чтобы наверняка поразить сердце предательницы. Кинжал выпал из руки Кайлеи, а тело Кьяры, как куча пестрого тряпья, истекая кровью, медленно повалилось на пол. Клинок звякнул о каменные плиты.

Кровь брызнула на зловеще прекрасные стены, отделанные синим обсидианом. Кайлея выпрямилась и посмотрела на свое отражение. Она не увидела в нем ничего хорошего.

Тяжелыми шагами Кайлея подошла к открытому окну. Холодный ветер заморозил лицо, но Кайлея чувствовала, что кожа сочится влагой, словно все тело было покрыто пролитой ею кровью. Взявшись руками за край подоконника, Кайлея уставила взор в затянутое низкими тучами небо, потом перевела взгляд на ровный горизонт, где море Каладана сливалось с небом. Внизу разъяренные волны без устали с ревом бились о скалы, вздымая мириады брызг.

В памяти, заслоняя действительность, засияли прекрасные хрустальные сталактиты подземной столицы Икса. Как давно она танцевала среди зеркальных стен Гран-Пале, блистая самыми изысканными нарядами. Сколько лет прошло с тех пор, как она вместе с Ромбуром и братьями Пилру наблюдала за строительством лайнеров в производственном гроте?

Словно молясь, Кайлея вызвала в памяти все, что она слышала и читала об императорском дворе Кайтэйна, о роскошном, поражающем воображение дворце, о висячих садах и воздушных змеях. Как хотела она провести жизнь среди всего этого блеска и великолепия, подобающего ей, как принцессе Великого Дома Ландсраада. Но за всю жизнь Кайлее так и не удалось достичь тех вершин, о которых она мечтала в своих грезах.

Наконец, отрешившись от воспоминаний, она встала на подоконник и, словно крылья для полета, раскинула в стороны руки.

***

Люди не должны ни при каких обстоятельствах подчиняться животным.

Учение Бене Гессерит