Дюма

Собеседники спорят, может ли отрезанная голова жить, Дюма, веривший в это, цитирует швейцарского физиолога Галлера, немецкого — Вейкарда, французского физика Ледрю, итальянцев Вольту и Гальвани, основателей учения об электричестве, австрийского врача Месмера — как не верить, если такие люди говорят? Другие истории о головах и, естественно, террор 1793 года. «Нож скользнул, голова отделилась от туловища, упала на помост и подскочила. И тогда… один из помощников палача, по имени Легро, схватил за волосы голову и дал ей пощечину из низменного побуждения угодить толпе. И вот, говорю вам, от этой пощечины голова покраснела. Я видел ее сам — не щека, а голова покраснела, слышите ли вы? Не одна щека, по которой он ударил, обе щеки покраснели одинаково, голова жила, чувствовала, она негодовала, что подверглась оскорблению, не значившемуся в приговоре…» Рассказчик отправился к палачу — ему хотелось знать, зачем тот ударил голову. «Но неужели вы не поняли, — сказал я, — что, осквернив уважение к смерти, вы совершили почти преступление?

— А, вот еще! — сказал Легро, пристально глядя на меня. — Значит, вы думаете, что они умерли, раз их гильотинировали?

— Конечно.

— Вот и заметно, что вы не смотрите в корзину, когда они там все вместе; что вы не видите, как они ворочают глазами и скрежещут зубами в течение еще пяти минут после казни. Нам приходится каждые три месяца менять корзину, до такой степени они портят дно своими зубами…»

В обществе не первый год шла инициированная Гюго дискуссия о смертной казни, известные врачи спорили, может ли гильотинированный человек страдать. «Мы говорим столь подробно об этом предмете вовсе не для того, чтобы вызвать озноб ужаса: нам показалось, что в момент, когда всех занимает вопрос об отмене смертной казни, подобное рассуждение будет небесполезным». Жизнь отрубленной головы для Дюма — аргумент против смертной казни. Вообще от современной политики никак было не удержаться: в повести «Джентльмены Сьерра-Морены» (публиковалась с 29 июня по 3 июля) он приводил июньский разговор с маршалом Бюжо:

«— Значит, вы не одобряете нашу Римскую экспедицию.

— Конечно. Ведь для того, чтобы ее поняли, ваша Римская экспедиция нуждалась в двух предварительных условиях: надо было заявить австрийцам: „Вы не пересечете границы Пьемонта“, а русским сказать: „Вы не вступите в Венгрию“».

О чем он? Италия в 1848 году состояла из восьми государств, в одном из них, Папской области (со светской властью папы), 8 февраля 1849 года произошла революция и была провозглашена республика. Луи Наполеон, чтобы угодить католикам, хотел силой восстановить папу на престоле. Республиканцы в собрании тоже хотели послать в Италию войска — защитить другое государство, Пьемонт, от притязаний Австрии. Президент обещал послать войска в Пьемонт и выбил из собрания чрезвычайный кредит, а сам отправил экспедиционный корпус в Рим (его отбросили, но Римская республика все равно недолго продержалась); собрание потребовало отозвать корпус, Луи Наполеон отказался, а 26 мая собрание перестало существовать. В Венгрии, входившей в состав Австрии, революция шла с осени 1848 года, пока ее не подавил военной силой Николай I, — Франция смолчала. Что было бы, если бы не смолчала?

«Тогда у вас было бы право повернуться к римлянам и сказать им: „Рим — вовсе не столица одного народа, Рим — столица христианства; папа — не король, как все короли, он викарий Христа; Рим принадлежит не вам, поскольку весь католический мир сделал его великим, богатым и великолепным; папа вам не принадлежит, поскольку не римские государства, а вселенский церковный собор сделал папу королем Рима“. Наконец, вам нужно было повсюду вступать в союз не с людьми, а с принципом, и принцип этот должен был быть таким, в соответствии с которым вы живете, мыслите, действуете.

— То, что вы здесь предлагаете, стало бы вселенской войной.

— Пусть вселенская война, но, по крайней мере, это была бы последняя вселенская война».

Чистый Троцкий. Дюма и раньше высказывал подобные мысли, но теперь они все больше его занимали: если уж делать революцию, так везде сразу. Эта идея не мешала ему обожать отдельных королей: 9 мая он с сыном и художником Бонаром поехал в Амстердам на коронацию Вильгельма III Голландского, поклонника его книг. Выборы 13 и 14 мая прошли без него (на Гваделупе они проводились позднее). «Партия порядка» получила 450 мест из 705. Прежнее республиканское большинство сократилось до 75 человек, зато было много левых — 180. Бедняга Ламартин не был выбран, хотя баллотировался в десяти департаментах. Он вернулся к литературе и умер в 1869 году полузабытым.