Дьюи. Библиотечный кот, который потряс весь мир

Я пригласила Кей, потому что она хорошо разбиралась в компьютерах, и нам требовался сотрудник, умеющий работать с новой техникой. А кроме того, мне известно, что она кошатница. В сарае у нее жили двадцать кошек и еще две – в доме. «Типичный сорванец», – сказала она, познакомившись с Дьюи. Она понимала, что Дьюи был сообразителен и красив, но не видела в нем особых талантов.

Дьюи никогда не испытывал недостатка в друзьях. Тони, наш маляр, всегда гладил Дьюи, когда приходил навестить свою жену Шарон в рабочее время. Она ждала их третьего ребенка. Беременность была незапланированной, но оба были счастливы. В тот день, когда Шарон родила, она позвонила из больницы. «У Эмми синдром Дауна», – сказала она. Беременность протекала без осложнений, и эта новость потрясла ее. Несколько месяцев Шарон не заходила в библиотеку, но, когда вернулась к работе, была полностью поглощена любовью к Эмми.

Дорис Армстронг, старая подруга Дьюи, по-прежнему приносила ему маленькие гостинцы и любила махать у него перед носом любимым красным рождественским шнуром, а кот прыгал от удовольствия. Она неизменно была такой же общительной и обаятельной, но после реконструкции библиотеки ее стали мучить приступы головокружения. Врачи не могли установить причины и предположили, что приступы вызваны повышенной возбудимостью. Затем у нее стали дрожать руки, и из-за тремора она с трудом могла поставить книгу на полку. Она считала, что теперь не вправе ласкать Дьюи, но он не обращал на это внимания. Чем сильнее проявлялся у нее тремор, тем настойчивее он напрашивался к ней на руки и лежал на ее столе, чтобы подбодрить ее.

Как-то утром Дьюи зашел в мой кабинет с жалобным мяуканьем. Это выглядело довольно странно. Он поманил меня к своей миске с кормом, и я решила, что он проголодался. Вместо этого я увидела в служебной комнате лежащую на полу Дорис. У нее случился сильный приступ головокружения, поэтому она не могла устоять на ногах и упала. Прошло несколько дней. У Дорис пропал аппетит, и она неважно себя чувствовала. Когда я снова обнаружила ее лежащей на полу, она жаловалась не только на головокружение, но и на боли в сердце. Через несколько месяцев Дорис нашла маленького черного котенка. Она принесла его в библиотеку и трясущимися руками дала его мне подержать. Я чувствовала, как у него бьется маленькое сердечко и судорожно работают легкие. Котенок был ослаблен, испуган и болен.

– Что мне делать? – спросила она меня. Я не знала, что ей ответить.

На следующий день Дорис пришла в слезах. Она взяла котенка домой, и ночью он умер. Случается, что кошка становится чем-то большим, чем просто животное, и ее утрата вызывает глубокую скорбь, хотя внешне это может не проявляться. Весь день Дьюи не отходил от Дорис, и временами она даже пыталась погладить его, но даже общество Дьюи не могло ее утешить. Вскоре Дорис уволилась и перебралась жить в Миннесоту, поближе к своей семье.

Несмотря на перемены, жизнь Дьюи шла своим чередом. Дети вырастали, на смену им приходили новые четырехлетние детишки. Даже наш скудный бюджет позволял нам нанимать новых работников. У Дьюи, наверное, больше не будет такой подруги, как Кристел, но он по-прежнему каждую неделю встречал в дверях класс коррекционного обучения. Он даже установил отношения с таким посетителем, как Марк Кэри, владельцем магазина электронного оборудования на углу улицы. Дьюи знал, что Марк не в восторге от кошек, и испытывал ехидное удовольствие, когда прыгал к нему на стол или утаскивал у него пейджер. Марк же, в свою очередь, с удовольствием прогонял Дьюи с любого стула, даже если в библиотеке все стулья были пустые.

Однажды утром я заметила бизнесмена. Он был в деловом костюме, сидел за столом и читал «Уолл-стрит джэрнл». Похоже, он зашел, чтобы скоротать время перед встречей, но я совсем не ожидала увидеть рядом с ним пушистый рыжий хвост. Присмотревшись, обнаружила, что кот разлегся на страницах его газеты. «Ну, Дьюи, – подумала я, – ох и достанется тебе сейчас». И вдруг заметила, что мужчина держит газету правой рукой, а левой – гладит Дьюи. Один из них мурлыкал, а другой – улыбался. Вот тогда-то я и поняла: жизнь Дьюи и жизнь горожан в равной мере комфортны, и наши жизненные перспективы стабильны, по крайней мере на ближайшие несколько лет.

Может, именно поэтому однажды утром, придя в библиотеку, я поразилась, увидев, что Дьюи нервно расхаживает взад и вперед. Не помню, чтобы он так волновался; даже мое присутствие не успокоило его. Я открыла двери, он сделал несколько шагов и остановился, проверяя, последую ли я за ним.

– Ты хочешь в ванную, Дьюи? Ты же знаешь, что можешь не ждать меня.

Причина была не в этом; он потерял интерес даже к завтраку. Продолжал расхаживать вперед и назад и, мяукая, звал меня. Дьюи никогда не плакал, если не испытывал боли, но я-то знала, что он здоров.