Дьюи. Библиотечный кот, который потряс весь мир

Часы, проведенные мной на работе и за учебой, окончательно изнурили меня и физически, и морально, а оплата обучения серьезно сказывалась на нашем бюджете. Я с трудом поверила, когда узнала, что городской совет создал образовательный фонд для сотрудников. Если кто-то из городских служащих отправляется учиться, чтобы улучшить качество своей работы, город будет оплачивать его обучение. Донна Фишер, городской чиновник, получила заслуженную степень. Но когда на заседании городского совета я упомянула о программе моей подготовки, просьба не получила одобрения.

Клебер Мейер, наш новый мэр, сидел напротив меня в конце стола. Клебер был образчиком тех воротил, кто собирался в «Сестерс-Мейн-стрит кафе»; он был выходцем из среды «синих воротничков», которых называют солью земли. Осилил только восемь классов школы, но обладал громким голосом, широкими плечами и уверенно держал руку на пульсе Спенсера. Ему принадлежала автозаправка, которой он руководил, но, если судить по его большим мозолистым рукам, он, по-видимому, вырос на ферме. На самом деле его детство прошло за пределами Монеты; они с моим отцом знали друг друга всю жизнь. Да, Клебер – это его настоящее имя. А его брата, как это ни покажется странным, звали Клетус.

При всей своей грубоватости Клебер Мейер был самым лучшим человеком, которого мне довелось знать. Он готов отдать вам свою рубашку (вместе с пятнами бензина), но не думаю, что это сильно его огорчило бы. Интересы Спенсера он всегда принимал близко к сердцу. Отличался упрямством, самоуверенностью и, следует признать, грубостью. Когда я заговорила о моей программе обучения, Клебер стукнул кулаком по столу и заревел:

– Да кем вы себя возомнили? Городским служащим?

Через несколько дней Дэвид Скотт, местный адвокат и член совета, при встрече сказал, что мои расходы будут возмещены. Ведь я и в самом деле была городским служащим.

– Не волнуйтесь, – сказала я ему. – Урон понесет только библиотека.

Мне пришлось работать с еще большей энергией. Долгие часы, проведенные за учебными заданиями – готовить работы, изучать, запоминать, а также разрабатывать дальнейший проект реконструкции: планирование, предварительная оценка, бюджетирование. А еще и повседневная работа в библиотеке, отнимавшая много сил. К сожалению, у меня оставалось все меньше времени для воспитания дочери.

Как-то раз, в воскресенье, раздался телефонный звонок; Вал застала меня, когда я выезжала из Сиукс-Сити:

– Привет, Вики. Мне неприятно говорить об этом, но прошлым вечером…

– Что случилось? Где Джоди?

– С Джоди все в порядке. Но ваш дом…

– Что?

– Понимаешь, Вики, Джоди с несколькими друзьями устроила вечеринку… и ситуация немного вышла из-под контроля. – Она помолчала. – Пока ты в дороге, представь все самое худшее, и тогда будешь счастлива, когда сама увидишь, что произошло.

Дома предстало кошмарное зрелище. Джоди со своими друзья все утро пытались навестим порядок, но по-прежнему оставались пятна на ковре… и на потолке. Дверь ванной была сорвана с петель. Ребята швыряли мои пластинки о стену и ломали их. Кто-то засунул пивные банки в кондиционер. Мои пилюли были рассыпаны. Один из парней, впав в депрессию, заперся в ванной и попытался принять смертельную дозу эстрогена. Как потом выяснилось, полицию вызывали дважды, но, поскольку в то же время футбольная команда веселилась после победоносно завершившегося сезона, они уехали. Хаос не испугал меня, но в очередной раз напомнил мне: Джоди требует моего внимания. Единственное, чем я не могла пренебречь, сколько бы работы на меня ни свалилось, – это отношения с дочерью.

По иронии судьбы именно Клебер Мейер понял, к чему это может привести. Однажды он заливал мне горючее на своей заправке (мэром он работал на полставки), и разговор зашел о Джоди.

– Не волнуйся, – сказал он мне. – Когда им по пятнадцать лет, ты становишься для них величайшим глупцом в мире. Но как только им стукнет двадцать два, ты снова умнеешь в их глазах.

Работа, школа, домашние хлопоты, мелочная суета местной политики… Я заставила себя сделать то, что обычно проделываю, сталкиваясь со стрессом: вдохнула поглубже, собралась с силами и приказала себе «держать спину». Я всю жизнь старалась не сутулиться, подтягивая себя за шнурки ботинок. В этой ситуации нет ничего критического, внушала я себе, с чем не смогла бы справиться. Наступил поздний вечер. Я сидела в библиотеке, оставшись наедине со своими мыслями, и тупо глядела на экран компьютера. В тот момент почувствовала, что все далеко не так непросто. Лишь тогда, в первые спокойные минуты уходящего дня, осознала: почва под ногами содрогнулась.