Дитё. Посредник

– У него карабин, – вздохнул капитан и, осмотревшись, добавил: – Кажется, третья партия трофеев в лес отправляется, пора и нам. Всё, что можно, мы забрали, остальное и так не нужно, так что снимаем посты охранения и отходим. Нужно создать узел обороны, немцы не простят нам уничтожение целого батальона, бывшего у них в резерве.

– Грузовики с трофеями, танки и бронетранспортёры в лес угнали, ни к ним, ни к четырём зениткам у нас людей нет. Из танкистов-окруженцев еле-еле на один танк экипаж наскребли.

– Ничего, чую я, недолго нам в окружении находиться, – пробормотал Зиновьев, и они направились к грузовому «Опелю», тарахтевшему на малых оборотах. В кузове стояли коробки с патронами для пулемётов – ценное приобретение! Заняв место водителя, Зиновьев сам повёл машину к лесу, за ним двигался второй грузовик, с особистом за рулём.

Техники в селе не осталось, вся была загнана в лес, сосредоточена и замаскирована на дороге. А на опушке разворачивалась трофейная миномётная батарея. Пока из трёх орудий – по количеству подготовленных артиллеристов. Руководил Чернобуркин. Левее маскировали противотанковое орудие.

Покинув опушку, я направился к въезду в село по небольшой, но хорошо накатанной дороге. Карабин на плече, сидор за спиной, пилотка набекрень. В общем, красавец воин, солнце играет на штыке. Дорогу мне перегородили немцы в количестве шести голов.

– О, на ловца и зверь бежит, – на немецком сказал я. – Значит, так, я беру всех вас в плен. Всех, кто находится в селе.

После моих слов немцы почему-то стали ржать. Пришлось успокоить, пробежался и приколол их всех. Тут неполный взвод был, человек двадцать, плюс экипаж «двойки». Подозвав партизан, я направился вглубь села, после чего перешёл на скоростной режим и так и работал штыком карабина. Очень удобно, кстати говоря. Почти семь сотен немчиков отправились в мир вечной охоты, это всё заняло у меня минут двадцать, после чего я покинул село и побежал по дороге в сторону Москвы. Что делать в селе, партизаны и так знали, я видел, как они начали собирать трофеи. «Двойку» успели отогнать на опушку и завести в лес по непроторённой узкой дороге, где раньше ездили одни телеги.

Но это их дела. Я бежал по дороге, причём перепрыгнул через десятиметровую речку прямо над остатками моста. От него оставались лишь обожженные пеньки, в стороне понтонный мост, и немцы по которому спокойно ездили. Противник мне встречался постоянно, тылы были забиты плотно, даже склад засёк в стороне. Всё это я не забывал наносить на карту, что взял в штабе.

Чем ближе к передовой, тем громче грохотала канонада. А чуть позже я и ружейно-пулемётную стрельбу стал слышать. Окраину Москвы я пробежал быстро, да от нее ничего и не осталось, кроме воронок. Ближе к центру тоже ни одного целого дома, только обгоревшие кирпичные коробки. Однако немцев тут хватало. Тысяч триста точно было. Это не предположение, а подтверждённый факт, я незаметно побывал в штабе командующего немецкими войсками, руководившего полным захватом Москвы, там и спер карту со всеми метками, а потом добрался до передовых позиций и незаметно перешёл уже на нашу сторону.

Найти штаб Жукова оказалось несложным делом. Всего час понадобился, даже спрашивать никого не пришлось. Посыльные постоянно шныряли туда-сюда. Вот и проследил их до штаба фронта, а там уже сам напросился на встречу. Ну, как напросился? Прошёл в небольшой закуток, где спал на застеленной койке невысокий крепкий мужик с уставшим лицом, взял его за грудки и хорошенько потряс:

– Эй, генерал! Генерал, ты не спишь?

Тот спросонья замахал руками, пока, наконец, не проснулся, замычал что-то нечленораздельное, быстро переходящее в мат с последующим:

– Кто посмел?

– Я и посмел, не видишь, что ли? – усаживаясь на единственный табурет, ответил я.

– Кто такой, что надо? – рявкнул тот.

– Артур Александров, решил вам немного помочь. Не только отбить назад Москву, но и откинуть подальше нациков.