Дитё. Посредник

Сидящий на корточках капитан Зиновьев следил с помощью трофейного бинокля за действиями этого непонятного парня. Как к нему относиться, капитан не понимал до сих пор. С одной стороны, тот нёс полную ахинею: Бог, архангелы и демоны, – но при этом поднял два десятка раненых, из них шесть тяжёлых. Да что там, двоим конечности утраченные отрастил. Каково?

– Эх, была бы у нас рация для связи с Большой землёй, не мучились бы, как поступить, – невольно вслух произнёс Зиновьев.

Стоявший рядом особист, действующий сержант ГБ, который тоже попал в окружение, а потом прибился к отряду Зиновьева, бросил на него быстрый взгляд и вернулся к наблюдению. Он был с ним полностью солидарен. Две группы, посланные для связи с Большой землёй, так и не вернулись, видимо не дошли. Немцы крепко контролировали этот лес. Сейчас-то понятно, почему не дошли, комиссар сдал обе группы, а ведь на них была большая надежда.

А парень в это время танцующей походкой приблизился к околице, до которой было метров шестьсот. Там находился усиленный танком пост. Вот ему дорогу заступили шестеро немцев, и Александров им что-то сказал, отчего вся шестёрка полегла, держась за животы от смеха. Что было дальше, никто понять не смог, они вдруг действительно легли, да и головы, мелькавшие над мешками блокпоста, тоже пропали. Лишь чуть позже снова показался этот паренёк. Он махнул рукой явно партизанам и двинул в центр села.

– Ни одного выстрела, и все немцы мертвы, – ошарашенно пробормотал Зиновьев.

– Если только это не игра, – впрочем, особист и сам не верил в эти слава. Они отчетливо видели кровь, растекавшуюся под убитыми.

– Разведгруппа, вперёд, – скомандовал Зиновьев. Семеро бойцов, прикрывая друг друга, перебежками добрались до поста и замахали руками, подзывая остальных. Путь был свободен и безопасен.

Через час Зиновьев и особист встретились у здания администрации. Рядом находилось здание районного отделения милиции, в котором Зиновьев проработал шестнадцать лет, последние три – начальником.

– Ну, что скажешь?

– Шесть танков, восемь бронетранспортёров, сорок шесть автомобилей, более семи сотен единиц трофейного оружия, включая тяжёлое, – устало вытирая лоб, ответил особист. – Этот Александров тут как Мамай прошёлся, только всё цело, а немцы перебиты. Причём у всех повреждения одинаковые – от штыка нашей винтовки. Там след характерный, специально смотрел.