Дитя Севера (СИ)

Да что с ней такое? Что вообще можно почувствовать, глядя на парадный портрет? Ари разозлено зачерпнула черной краски и начала лихорадочно замазывать лицо, перечеркивала волевой подбородок с ямочкой, тонкие губы, чуть впалые щеки, еле заметные тени под глазами. Странно, как будто художник не смог полностью вытравить следы любых переживаний, как обычно на портретах. Что? Опять бред, какие переживания? Какая красота? Какие сомнения? Откуда у нее эта вера в то, что лорд-маршал — нормальный человек???

Ари вскочила, сорвала покрывало с кровати, набросила его на раму и свернулась клубочком на постели. Она устала, просто устала, надо поспать — и все пройдет, утром окажется, что все в порядке, что ей только приснился этот день, когда она впервые вела себя, как великосветская дама, и это ей не понравилось…

Но приснилось ей, конечно, другое. Она вновь была в захваченном пиратами замке, бежала по узким переходам и коридорам, уворачивалась от желавших схватить ее грязных рук. За спиной громко топала погоня, лязгая оружием. А Ари… нет, Ингрид, она снова была Ингрид, все еще чувствовала на горящих щеках запах Аберраха, прикосновение его грубых губ, а на боках тлели огнем синяки от его бесцеремонной хватки. Она задыхалась, но бежала все дальше, к единственному избавлению, которое ей оставалось. Скала, веками незыблемо стоящая у берега, с нее можно обратиться к богам океана. Лучше смерть, чем этот позор — быть игрушкой пирата, глумящегося над нею. Он преследует ее, желая схватить, издалека рычит что-то своему отребью, и они опускают руки, пропускают ее, дают ей выбежать на свежий воздух, наполненный запахом моря и свежестью ветра, который подхватывает ее и несет навстречу избавлению…

Вот и скала, сейчас она загадает, чтобы сгинули все обидчики, сорвется в пропасть, прямо в лапы бурных волн, и все кончится. Или она попадет к Морскому Царю и там попросит его о милости.

— Люблю непокорных, —  хохотнули у нее за спиной, и даже ветер испуганно стих, перестал быть ей опорой.

Она обернулась и увидела Аберраха, издевательски смотревшего на нее глазами Лингреэма.

— Не подходи! — закричала она, отступая спиной к обрыву.

— А если подойду? — он ухмыльнулся, обнажив острые клыки.

— Я прыгну!

— Прыгай, — он равнодушно смерил взглядом бушующее море. — Но тогда я прирежу всю твою родню, крошка. Пока они помяты, но живы…

Ингрид заколебалась, она уже собралась сделать шаг навстречу ему, но предательский камушек под ее ногой соскользнул — и она полетела вниз, обрекая на гибель всех, кто остался в замке.

Ари вскочила, встретившись взглядом с портретом. Ветер бил по открытой раме, вероятно, она зацепила одеяло, и оно сползло. Лингрэм, казалось, улыбался — краска стерлась, не успев высохнуть, и сквозь призрачную рябь черноты проступали его губы… Которые только что произносили угрозы ее семье…

У всего есть логическое объяснение, и у этого кошмара тоже. Сначала утром ей приснилась любимая сказка, потом Ари слишком много думала о зловещем Лингрэме. Пират, захвативший ее замок, угрожающий всей ее родне — только угрожающий цивилизованно, устами аббатисы, а не грязным ртом пирата. Да и Ари не Ингрид, она не может так опрометчиво броситься вниз со скалы, ее заранее предупредили о последствиях. Но Ингрид же добилась своего? Аберраха и его армию поглотила пучина, ровно на следующий день, когда его армия отправилась в поход. Может, и Ари сможет что-то сделать с этим его воплощением, Лингрэмом? Нет-нет, бросаться со скал она не будет, в этом мире не осталось Морских царей, готовых расправиться с полчищами врагов. А что делать? Что она может сделать, когда ее связали по рукам и ногам?

Все просто – она может привести его к гибели или разоблачению. Он не будет ожидать, что она на это способна, и попадется в ее сети. Если он убийца – она узнает об этом, и уж точно постарается, чтобы об этом узнали все. А если нет… Не может такого быть.

Глава 7

     — Что ты вертишься, Арэдейл! Неужто нельзя минутку постоять спокойно?

Сестра Фенелла, недовольно поджав губы, наблюдала за работой портних, прислонившись к раме окна. В глубине монастырского сада было небольшое строение, Ари давно знала, что туда отводят девочек, которым скоро предстоит свадьба. Сюда приходили столичные мастерицы: швеи, белошвейки, кружевницы. Даже ювелир и башмачник — и те имели сюда доступ, правда, когда они явились снимать мерки, сестра Фенелла тут же велела Ари набросить на голову плотную вуаль. Посторонние мужчины не имели права и глаз поднять на будущую жену лорд-маршала.

— Арэдейл! — и снова этот окрик... — Тебя что, комары кусают?

И незамедлительно, словно в подтверждение ее слов, одна из девушек слегка задела Ари острием булавки.

— Ох, простите, княжна, я такая неловкая.

— Я даже ничего не почувствовала, — тихо отозвалась Ари.