Дитя Севера (СИ)

— А уволилась она, без предупреждения. Прибежала, сказала, что уходит, что деньги ей не нужны и ждать управляющего не будет. Как будто ее тут десятки женихов ожидают, горничные вечно сбегают… Но она хоть приличная оказалась — предупредила, а до нее три горничные пропали, представляешь? И куда они только деваются… Только про одну точно известно, про Эллиару, что она с одним из офицеров на балу познакомилась, пока прислуживала. Он ее и уговорил сбежать и обвенчаться в тот же день, представляешь? И главное — не соврал.

Розалинда охала и ахала, готовя ей постель. А Ари вяло думала, что пропажа горничных — очень важно, наверное, не все они убежали с женихами. Может быть, кого-то из них и убил лорд-маршал. Да, это вполне возможно, вот спросить бы сейчас у Розалинды, где был лорд-маршал в те дни, когда девушки исчезли. Но язык не хотел поворачиваться, Ари только кивнула Розалинде, отпуская ее, и легла в постель, слушая, как колотится дождь за окном.

Она не боялась заболеть — Розалинда не знала, что у Ари иногда внезапно повышалась температура. Предсказать это было невозможно, проследить связь — тем более, да и приступов этих не было с далекого детства, Ари и думать про них забыла.

Моран, ее няня, испытывала перед этими приступами какой-то суеверный ужас или сильно расстраивалась.  Сейчас Ари подумалось, что грусти в словах няни было больше. Та бормотала что-то про колдовскую силу, накладывая Ари на лоб компресс, пахнущий травами. Да, няня очень сокрушалась, кажется. Или Ари это показалось, приснилось, когда няня суетилась рядом, что-то объясняя ее матери, их голоса растворялись в дыму ароматных трав… В сознании у Ари тогда все перемешалось — ей виделись исполины в измятых доспехах с гербом Малессы. Великаны били огромными зазубренными мечами по их замку, камни из стен падали со скалы с оглушительным грохотом. А няня причитала:

— Не дело это, не дело, такой дар надо развивать, учить, а не губить на корню. Нельзя лишать ребенка такой редкости. Забудет же все, никогда не быть ей провидицей теперь, никогда не сможет правильно истолковать знаки… И хорошо если ее не будут мучить кошмары…

Ее мать, заломив руки, почти истерически воскликнула:

— Перестань повторять одно и то же! Моя дочь не будет полоумной знахаркой, не станет собирать травы и разговаривать со зверями! Ей не место среди всех этих ваших сумасшедших старух и в шатрах предсказателей. Ее мир — не заговоры, а дворцы и балы… Тебя для того и взяли, чтобы от этого греховного «дара» ничего не осталось, — в голове Ари ее окрик словно превратился в хриплый задыхающийся лай лисицы.

Ари села на кровати, прижимая к себе одеяло. У нее был какой-то дар? Очень ценный, про который она забыла? Да, этот сон она видела незадолго до осады, но это ничего не доказывает. Она могла услышать разговоры, ведь отец готовился к обороне, закупали припасы, оружие, проверяли кладку стен… А спор Моран с матерью мог и правда пригрезиться из-за жара. В конце концов, она никогда не видела свою мать в таком состоянии, в паническом ужасе. Скажи Ари кто, что та может так вести себя — приняла бы за сказку.

Да и что теперь поделать, если Моран уже наверняка умерла, а мать ни за что не скажет правду? А если действительно был тот разговор, то тем более бесполезно  искать следы дара — няня же ясно сказала, что Ари не сможет верно истолковать ни одного знака из своих видений.

Она всхлипнула. Ей было очень жалко себя. Словно у нее отняли что-то дорогое, ничего не объяснив, решив все за нее. И теперь ей остается лишь бояться страшных снов и все время ошибаться, вспоминая о них. Или нет? Может быть, лучше забыть о них и действовать так, как подсказывает интуиция? Или полагаться на рассудок? Столько вопросов и ни одного правильного ответа. Ари заблудится в этом темном лесу из сомнений, если продолжит бродить в нем и дальше. Стволы сомкнутся как крепостная стена, не выпустят ее обратно, она навеки останется в своих кошмарах, будет думать только о них, даже бодрствуя. Поэтому остается только делать то, что считаешь правильным, не позволять сомнениям парализовать твою волю и свести тебя с ума.

Она уже все решила, что ей до грозных неразборчивых предзнаменований? Она не избавится от них, но не даст им руководить ее поступками. Они заслуживают не больше внимания, чем назойливо жужжащие пчелы в саду. Если знаки непостижимы и противоречивы, как им верить? Ну какие вокруг пираты? А ведь сон об Аберрахе вроде как обязан быть пророческим…

Ари завернулась в одеяло и спокойно заснула под шум ливня за окном. И даже не закричала во сне, когда увидела разрозненные картинки. Красивая девушка в платье горничной шла куда-то по коридору рядом с библиотекой, оглядывалась, прижимая к себе сверток. Ее что-то напугало, она выпустила кулек из рук, он упал. Большой железный ключ покатился по полу с громким звоном. Окровавленное лезвие ножа мелькнуло у нее перед глазами, капли упали на подол серого платья. И свет померк, словно резко задули свечу. Только в ушах отдавался тихий смех — ласковый, но зловещий.