Дитя Ночи

И вот она увидела его. Лицо Хантера возникло в серебряном шаре в натуральную величину, достаточно близко, чтобы сосчитать каждую морщинку, каждую царапинку, каждый синяк. Ее сердце сжалось от смешанного чувства радости видеть его и мучения видеть его боль. И все-таки какое же это счастье — иметь возможность вообще увидеть его. Он сидел на грубом, мокром от морской воды булыжнике, обхватив голову руками. Он поднял глаза и, похоже, заметил ее.

Его рот беззвучно произнес «Морган».

Дрожь пробрала Морган при виде его, но она должна оставаться сильной, должна узнать правду.

Джиоманах. Хантер. Ты жив или ты мертв? Ты в этом мире или ты покинул этот мир? В ее словах слышались отчаяние и пронзительный крик, хотя она не издавала ни звука. Затем, казалось, его лицо пришло в уныние. Оцарапанной, костлявой рукой он прикрыл рот, словно пытаясь сглотнуть боль.

Я жив, но не живу. Я ни в твоем мире, ни в другом. Я — нигде.

Кто забрал тебя от меня?

«Я никогда не смогу вернуться.»

Этого недостаточно! Ты где-то, потому что я нашла тебя! Скажи мне где, и я приду к тебе! Прошу — ты должен сказать мне, где ты находишься.

Дыхание Морган остановилось, когда Хантер согнулся пополам, заслонив от нее лицо. Его чрезвычайно худые плечи тряслись, спутанные волосы упали на лоб. Это выглядело гораздо мучительнее, чем всё, что она когда-либо видела за последние бесчисленные годы. В своей груди она ощутила жгучую боль, а затем влажное тепло заставило ее посмотреть вниз. Ее глаза широко раскрылись, в то время как большое неровное пятно на ее мантии медленно разрасталось прямо в области сердца. Шок от этого нарушил концентрацию, и когда она подняла голову, с огромными глазами, серебряный шар исчез, образ Хантера исчез, и всё, что она могла видеть — это окаменевшие от испуга лица Скай и Мойры.

«Мама!» задохнулась Мойра. «Что происходит?»

Словно в змеином броске, Скай откинула атаме Хантера от подсвечника. Он упал на деревянный пол, без единого признака раскаленности, однако выжигая обугленные следы на полу. Скай оттолкнула его ногой на каменную плиту в камине, затем сдвинула подсвечник и схватилась за мантию Морган.

«Морган!»

Казалось, ее голос донесся откуда-то издалека, и Морган тупо уставилась на нее, а затем снова опустила взгляд на свою мантию. Теперь огромное кровавое пятно стало размером с ее ладонь. Двигаясь заторможено, как во сне, Морган оттянула свою мантию от кожи. «Мое сердце истекает кровью», — прошептала она. «Мое сердце истекает кровью». Тонкая струйка паники вот-вот перекрыла бы ей вены, но Скай твердо держала ее за руку.

«Мойра, разорви окружности, быстрее», — скомандовала Скай. Морган наблюдала со странным, отстраненным замешательством, как ее дочь как можно быстрее разрывает и стирает круг за кругом. Когда последний был открыт, Скай поднялась и потянула Морган, чтобы поставить на ноги. «Идем», — резко сказала она, и Морган сонно поволоклась за ней, в то время как Скай вела ее наверх в маленькую ванную. Там Скай стянула с Морган шелковую мантию, схватила потертый клетчатый шерстяной плед и обернула его вокруг нее. Он был безгранично мягким и теплым, и Морган захотелось лечь и уснуть навечно.

Затем Скай взяла полотенце и легкими прикосновениями начала промокать темное красное пятно, пульсирующее в центре груди Морган. Мойра стояла в проходе с побелевшим лицом.

«Что это, Скай?» сказала тихим голосом.

«Ее сердце кровоточит», — ответила Скай довольно грубо. «Принеси мне ужовник и амарант. У Морган они должны иметься в запасе засушенных трав».

Пока Мойра бежала вниз по ступенькам, Скай помогла Морган добраться до спальни. Вскоре Мойра вернулась с двумя маленькими стеклянными пузырьками с аккуратными ярлычками. Скай размочила ужовник и засушенные листья амаранта в холодной воде, затем сделала из них плоскую припарку и приложила к груди Морган. Она накрыла припарку чистой белой тканью, сложенной в квадрат.

«Мойра», — сказала Скай, — «выйди на улицу и собери последние лепестки розовой герани. Смешай их с щепоткой засушенных цветков жасмина и натертым свежим имбирем. Завари чай и принеси сюда. Ты сможешь это сделать?»

Мойра кивнула быстро, но задержалась. «Сейчас Мойра,» сказала Скай твердо. «Твоя мама будет в порядке,» добавила она, более мягко. «Это была неожиданная реакция на заклинание.»

«Моя грудь пульсирует меньше,» сказала Морган приглушенным голосом.

Мойра ушла и вскоре вернулась с кружкой на подносе. Скай усадила Морган прямо, подложив подушки, чтобы она могла пить. Мойра осторожно сидела на краешке кровати, озабоченная, чтобы не причинить Морган беспокойств. Морган посмотрела на нее и улыбнулась, начиная чувствовать себя немного лучше.

«Ладно, примем к сведению», — сказала она. «Когда я совершаю это заклинание — моя грудь истекает кровью. Припасем всё заранее».

Ее дочь слабо улыбнулась, и Скай выдавила улыбку.

«Самый необычный побочный эффект,» сказала Скай. «Что ты думаешь об этом?»

Морган встретила ее глаза, черные как агат или оникс. «Я думаю он все еще жив.»

Не мигая, Скай сказала, «Я тоже думаю так.»