Дитя из мира духов

– А так – ничего! С этим они до сих пор возятся! Трудно представить, но результатов вскрытия до сих пор нет, потому что они хотят привлечь к этому делу стороннего эксперта, а он должен прилететь аж из Ванкувера.

– Из Ванкувера… Почему именно из Ванкувера?

– Без понятия! – заорал шеф. – Все это страшно засекречено, нет почти никаких сведений. А народ жаждет мести и готов линчевать эту особу, если в ближайшее время что-нибудь не решится.

– Крофф, может быть, хотя бы вы позаботитесь о Лауре Паркинс?

– Я? Она разве мой клиент? Черт возьми, Эшвуд, вообще-то это ваше дело! Когда вы возвращаетесь?

– Завтра, – спонтанно решил Мортон.

Этот ответ удовлетворил Кроффа.

– Тогда до завтра! – коротко попрощался он.

Тяжело вздохнув, адвокат повесил трубку.

* * *

Он сообщил Банчу, что завтра уезжает в Лондон. Старый дворецкий с грустью кивнул.

– Что касается появления привидения, то мы можем быть спокойны, Банч, верно?

– Надеюсь, милорд. Возможно, она теперь уже и никогда не появится, раз лорда Адама нет в живых.

Дворецкий помедлил:

– Милорд, я хотел вас спросить, что теперь будет со всеми этими вещами? Что делать с игрушками в библиотеке?

– Думаю, с этим мы подождем до моего следующего приезда, – ответил Мортон. – Я скоро снова приеду, Банч!

– О, я буду только рад, милорд.

Вечером Мортон позвонил Полу, попрощался с ним и пообещал в скором времени снова приехать. Банчу он сказал, что ему больше ничего не нужно и отправил его спать.

– Пора отдыхать, Банч. Завтра нам обоим нужно вовремя встать.

– Завтрак подать в шесть, милорд?

– В половине седьмого, – ответил Мортон. – Думаю, до девяти часов я вполне успею добраться до конторы. Доброй ночи!

Он еще некоторое время стоял у окна и вглядывался в звездное небо. Ярко сияла луна и серебрила голые ветви старых деревьев в Эшвуд-парке.

Через пару минут молодой лорд все-таки решил отправиться в библиотеку. «Я освобожу Банча от этой обязанности, – подумал он. – Наведу в библиотеке порядок, так что ему не придется там ничего делать. Бедняга и так все принимает очень близко к сердцу».

Уверенным шагом он прошел по длинному темному коридору и открыл дверь в библиотеку.

* * *

Ему в нос ударил сладковатый затхлый запах. Мортон подумал, что это нормально: в конце концов, здесь стояло столько старых вещей. В библиотеке все выглядело так же, как и в тот день, когда Мортон, Банч и Пол пришли сюда, чтобы достать из сейфа завещание.

В помещении было жутко холодно. Но и это показалось Мортону нормальным, так как Банч унаследовал от своего хозяина завидную бережливость и отключил отопление в неиспользуемом помещении.

Он щелкнул выключателем, и семнадцать электрических свечей огромной люстры заискрились хрусталем, как капли росы в утреннем сиянии.

«Какой спертый воздух, – подумал Мортон, – пожалуй, стоит открыть окно и проветрить».

Однако у него ничего не получилось, так как задвижки на окнах не работали. После пары попыток он оставил эту затею. Все равно он здесь не собирался долго находиться. Мортон потер руки, которые успели замерзнуть, и сел за письменный стол.

Адвокат откашлялся, отодвинул в сторону стакан для карандашей из оникса и первым делом захотел убрать черную папку с золотым тиснением. Однако стоило проверить, что в ней лежит.

Сверху в папке лежал старый пергаментный лист, на котором крупными буквами было напечатано всего одно слово «Приговор». На второй странице характерным ровным почерком дяди Адама было написано «Процесс по делу Далавэй».

Словно загипнотизированный, он смотрел на эту надпись. Текст приговора был напечатан на машинке.

Ход процесса был ему в общих чертах знаком: Кейт Далавэй, дочь отставного офицера, после смерти отца устроилась сиделкой к одинокой и парализованной леди Хенни Дуглас. Однажды старую женщину обнаружили мертвой, кто-то ее отравил мышьяком. Единственной подозреваемой стала Кейт Далавэй, а мотивом назвали алчность. Украшения леди нашли в дорожной сумке Кейт Далавэй, кроме того, на месте преступления нашли только ее отпечатки пальцев.

В свое время Дугласы были влиятельной и богатой семьей. Поэтому этот судебный процесс стал сенсацией, газеты писали о нем далеко за пределами Англии. Лорд Адам Эшвуд сыграл в этом процессе заметную, если не сказать, ведущую роль. Именно процесс по делу убийцы Далавэй повлиял на дальнейшее стремительное развитие его карьеры.

Мортон был поглощен чтением. Сам того не замечая, от волнения он начал тяжело дышать, его сердце стало учащенно биться, во рту пересохло, а на лбу выступили капельки пота.

Что-то здесь было не так!

Мортон несколько раз перечитал обоснование, не понимая, что же его так смущает. Представление доказательств было исчерпывающим и обоснованным. Фрагменты мозаики один за другим уверенно складывались в полную картину преступления. Не оставалось ни малейшего просвета, ни одной расплывчатой или неоднозначной формулировки, ни единственной зацепки, которая бы помогла усомниться в доказательственной силе приговора.

Кейт Далавэй была приговорена к смерти и казнена.

А если она была невиновной?