Диссиденты

– Саша! – Это Соболев будто выстрелил в тишину. – Сейчас полночь, но я беру такси, еду в Электросталь, через два часа Кирилл будет здесь. Если он скажет, что хочет ехать, ты согласишься?

– Нет! – отрезает Саша не раздумывая. Говорить больше не о чем, Кирилл заложник не только у КГБ, но и у него. Я не забуду это «нет», Саша готов распорядиться судьбой брата.

Встает Володя, его худое лицо каменно.

– Защищать тебя буду, но руки не подам!

– Минуточку! – задерживает Ира готовую удалиться троицу. – Мы ведь хотели согласовать наши заявления.

– Я не признаю коллективных решений, – обрывает Саша.

– Что же, сами справимся, – убираю наше в карман.

– Нет, что там все-таки? – любопытствует Ира Гривнина.

– Вам что за забота?

– Мы можем отойти, скажите Саше наедине, – поддерживает подружку Таня.

Вот эта игра в их манере, до нее они доросли: тайны, интриги, разоблачения, победы и поражения…

– Нет уж, раз коллективные решения отменены, будем действовать каждый на свой вкус.

– Когда пресс? – спрашивает Володя.

Саша медлит ответить.

– Завтра.

– В смысле, сегодня? Уже третий час утра. Где? – Саша мнется. – Что это, и на прессы запрет, мне нельзя присутствовать?

– Понимаешь, не я хозяин, не я приглашаю…

– Кто же?

– Андрей Дмитриевич, но я не знаю…

– Не волнуйся, с Андреем Дмитриевичем я как-нибудь договорюсь. Во сколько?

– Позвоните сами.

Троица уходит, а вскоре и Ира с Володей. Ложимся спать.

Через час – телефонный звонок.

– Доставляйте Кирилла! – Совсем как в «Золотом теленке»: «Запускайте Берлагу!»

– Что ты, Саша, уже четвертый час.

– Соболев обещал.

– Но не знал, что это неосуществимо.

– Почему неосуществимо?

– По техническим причинам, Кирилл не дома, понял?

– Понял, но зачем вы мне морочили голову?

– Ты сам себе ее заморочил. Проще отложить пресс-конференцию.

– Это невозможно.

– Как угодно, спокойной ночи.

В тот же день утром, 5 декабря, встречаемся, Володя и я, с Таней и Сашей. Берем такси и едем к Сахаровым. Наш таксист предупрежден топтуном:

– Папаша, держи скорость не больше сорока километров!

В машине показываю Саше наше заявление, прочитываю его заявление. Оно мне не нравится, но толковать об этом поздно.

У Андрея Дмитриевича – несколько корреспондентов и своих. Он открывает пресс коротким вступлением и предлагает слово Саше, но беру его я.

– Я – отец Саши и отсутствующего здесь Кирилла. Полагаю, первенство за мной. Зачитываю «Заявление для Белграда и прессы».

«1 декабря сотрудник КГБ Белов заявил мне, Подрабинеку Пинхосу Абрамовичу, и моему сыну Кириллу: “От имени Комитета государственной безопасности предлагаю вам уехать за рубеж Советского Союза через Израиль в течение двадцати дней вместе со своими семьями. Против вас, Кирилл Пинхосович, имеется достаточно материалов для возбуждения уголовного дела. Вы, Пинхос Абрамович, также нам известны своей антиобщественной деятельностью. К вам проявлен акт гуманизма, советую им воспользоваться”. В тот же день приводом по повестке к Белову был доставлен Подрабинек Александр. Ему Белов предложил в тот же срок покинуть Советский Союз, иначе КГБ даст ход уже заведенному на него уголовному делу. При этом Белов подчеркнул, что выехать Подрабинеки могут только вместе.

Деятельность Александра Подрабинека достаточно известна.

Кирилл Подрабинек, автор самиздатовского очерка “Несчастные”, в котором документально-биографически описываются условия службы рядовых в Советской армии, неоднократно подписывал правозащитные документы, подвергался преследованиям со стороны КГБ, в том числе задержаниям, обыскам. А в ночь с 27 на 28 ноября 1977 г. было совершено и покушение на его жизнь, закончившееся тяжелым ранением человека, который случайно замещал Кирилла Подрабинека на ночном дежурстве. У нас есть все основания полагать, что покушение было организовано КГБ. Открытое заявление об этом было сделано как Подрабинеком, так и группой его друзей.

Подрабинек П.А., член редакции намеченного к изданию независимого научного журнала, также подписывал обращения к мировой общественности и подвергался преследованиям (обыскам, задержаниям).

Особенность данного случая заключается в применении органами КГБ системы заложничества. Ни один из нас не может распорядиться своей судьбой самостоятельно, и решение судеб трех людей возложено КГБ только на Александра Подрабинека, в чьем отъезде больше всего заинтересованы власти.

Мы категорически отказываемся принять такие условия и настаиваем на своем праве самостоятельно делать выбор. Мы призываем мировую общественность и участников Белградского совещания помочь нам отстоять это свое естественное человеческое право: решать свою судьбу и не быть заложниками».

Корреспонденты кое-что записывают, но особенного интереса не проявляют – не та фигура. Зато с большим вниманием и симпатией слушают Александра. Он хорошо им знаком и пользуется их благосклонностью. Он читает:

«Ответ