Диссертация по некромагии

Вместе с обедом девушка вернулась на строительную площадку. Арикшавер все еще ползал по песку, выводя руны. В будущей лаборатории было прохладно, влажно и сильно пахло пряным южным маслом. Принюхавшись, Инталия мысленно присвистнула: некромант накладывал защиту с помощью очень редкого и дорогого гвоздичного масла.

Сама медичка руны знала только самые простые, те что применяли в маркировке зелий или для ускорения процессов заживления, но помнила, что защитные руны в гарнизоне местный маг обновлял едва ли не еженедельно, ругаясь на дешевое масло, которое сам лично настаивал на незатейливых ароматных травках — от тимьяна до укропа. Отчего-то южные и редкие масла дольше хранили аромат, позволяющий активировать силу, вложенную магом в руну.

Арикшавер не мелочился, значит, всерьез собрался с ней работать. Это порадовало. Несмотря на внешнюю бойкость и активность, Инталия почти не имела друзей в Академии. Учеба отнимала много времени, а редкие часы досуга медичка посвящала прогулкам в парке или тренировкам на полигоне. Только активная и общительная Софа нашла тропинку к ее душе — просто подошла на распределении комнат и сказала:

— Привет, я — София Зильберг. За порядком слежу, зельевар, есть комната на двоих в конце коридора, будешь жить со мной?

Инта тогда так опешила от напора «валькирии», что молча кивнула, подхватив свою сумку, и после никогда не жалела. Конечно, постоянно булькающие на спиртовке заготовки, стол в пятнах и резкие запахи, порой, мешали, но от Инталии тоже хватало неприятностей. Чего стоил только скелет человека, висящий на вешалке рядом с платьями, или препараты органов, пораженных различными заболеваниями, которые она приносила с практики.

От воспоминаний девушку отвлек некромант, выбравшийся из будущей лаборатории на яркое весеннее солнце. Увидев свертки, он радостно потер руки, бормоча очищающее заклинание. Песок, масло, пыль, в общем, вся грязь слетела с перчаток невесомым пеплом, показывая желание аспиранта немедля приступить к обеду. Инта не стала мешкать — самой есть хотелось просто нестерпимо!

Они выбрали удобное бревнышко и пустое ведро вместо столика. Девушка расстелила салфетку и протянула молодому человеку сверток, предупредив:

— Что внутри не знаю, взяла стандартные пайки для выхода.

— Обычно, там пара бутербродов и пара пирожков, — просветил некромант, — а поскольку на выход идут или боевики, или некроманты, реже — лесовики, то в начинке обязательно есть чеснок, перец и лук.

— Чтобы нечисть на подлете падала? — хмыкнула Инта, разворачивая свой пакет.

— Конечно! — с энтузиазмом ответил аспирант и предложил: — может, Вы мне все, что с луком и чесноком, сразу отдадите? Фройлян обычно такое не едят.

— Я неправильная фройлян, — фыркнула медичка, — я выросла на границе с Черной степью, а там без чеснока и перца есть не садятся.

Внимательный взгляд некроманта скользнул по девушке и тут же вернулся к еде. В свертке, действительно, оказалась пара бутербродов — огромных. Для каждого использовали целую булочку, щедро намазанную маслом с пряными травами. Кроме того, между половинками булки лежали колечки маринованного лука, колбаса и сыр. А пирожки, каждый размером с ладошку Инты, оказались сладкими — начинкой служили яблоки с изюмом.

Запивая все это компотом, девушка не выдержала:

— Теперь я понимаю, почему боевики и некроманты обед пайком берут. Это гораздо вкуснее, чем суп и каша.

— Горячее тоже надо есть, — пожал плечами некромант, — но, если времени мало или идешь в засаду на кладбище, бутербродами и пирожками, конечно, удобнее.

Инта, не стесняясь, съела все. Поправиться она не боялась — маги жизни часто тратили энергию тела на свои эксперименты, поэтому ели значительно больше зельеваров или травников.

Пока маги трапезничали, к будущей лаборатории подтянулись строители. Некромант дал «добро» на укладку досок, но напомнил, что наступать на песок нельзя.

— Тять, а тять, — мальчишка-помощник снова проявил любопытство, — а зачем мы стекло сыпали под песок?

— Надо так, — отмахнулся отец, вручая наследнику ведро с гвоздями.

Инталия только вздохнула. Когда-то она тоже спрашивала, зачем под полом казармы насыпано стекло. Ответ оказался простым и сложным одновременно. Острые осколки, торчащие в разные стороны, разрывали контур помещения. Из-за этого некоторые виды подземных тварей не могли его найти своими подобием зрения. Опытные солдаты вообще бутылки собирали, кололи камнем, да втыкали осколки в щели снаружи, так что издалека казарма щетинилась и блестела. Даже в деревнях, расположенных в сутках пути от границы, знали этот фокус, но по бедности сыпали под пол осколки горшков и кринок. Тоже помогало, хотя и слабее.