Дискета мертвого генерала

Совсем не обязательно для такой ерунды везти нас на другой конец независимой Эстонской Республики, за сто с лишним километров. А на садистов-маньяков похитившие нас «гангстеры» явно не похожи, даже мордожопый, как обозвала его Рамона, Соловей. Хороша птичка, сто пятьдесят килограммов веса! Я еще заставлю его спеть для меня соловьем, за мной не заржавеет. Только вот очень интересно, зачем я им понадобился?

Скорее всего кто-то из их «главных», может, сам Ян Францевич, всерьез думают, что я что-то знаю особенное, раз пять лет был начальником охраны «Золотого ручья».

Если они в курсе разработок профессора Славгородского, то это – на все двести процентов – не обычные городские бандиты, уверен в этом.

Но каким образом они. узнали про секретную программу на дискете у генерала Крамского?! А как смогли оказаться на месте падения вертолета раньше «камуфляжников»?! Надеюсь, в ближайшее время хоть что-нибудь прояснится… И, судя по всему, разговор у меня впереди серьезный.

Рамона, едва оказавшись в комнате, тут же, не задумываясь, направилась в душ. Похитители позволили ей собрать кое-какие веши, помещающиеся в дамскую сумочку. Что само по себе чрезвычайно удивительно. Они что, собираются держать нас здесь неделю? Или две?

Моя спортивная сумка с вещами осталась в Пярну. Там же остались и все мои деньги, но я очень сомневался, что в ближайшее время они нам понадобятся! Такие люди не предъявляют счетов за проживание в номерах с решетками на окнах, даже если посетитель что-нибудь тут испортит – то ли от скуки, то ли от жуткой нелюбви к хозяевам апартаментов.

Я очень боялся, что Рамона, лишь по моей вине втянутая в эту историю, будет ругать меня, плакать, говорить, как сильно она ошиблась, посылая мне поздравительную открытку на день рождения, но, к счастью, получилось совсем не так. Она вообще предпочитала не разговаривать про погибшего пса Гарика, про пытку, учиненную бандитами прямо у нее на глазах, про «извращенца», едва не изнасиловавшего ее и про все прочие беды, вошедшие в ее дом сразу же после моего там появления.

Едва Рамона вышла из душа, она сразу же прилегла на одну из кроватей и тихо попросила, чтобы я лег с ней рядом. Попом нежно прижалась ко мне, поцеловала в щеку и довольно быстро уснула. Ее организм выбрал для истерзанной нервной системы самую лучшую разгрузку – сон.

Жаль, я не мог вслед за ней последовать в царство грез, а не мешало бы. Я просто молча лежал, боясь пошевелиться и потревожить ее, и думал, думал, думал – о том, что же уготовила мне судьба на этот раз?

Сотни различных вариантов развития ситуации прокручивались у меня в голове, но самым лучшим исходом по-прежнему оставалась моя смерть. Я не мог сделать для них большего, чем уже сделал, – отдал им дискету с секретной программой кодирования человеческой психики.

Удобная вещь, не правда ли?

Наконец мысли мои стали более размытыми, формулировки – нетвердыми, и я совсем незаметно погрузился в состояние глубокой дремы.

Это нельзя было назвать сном, так как я отчетливо различал все окружающие меня звуки, чуть уловимое шевеление Рамоны, о чем-то вполголоса разговаривающей во сне, как гулко отозвались по скрытому за дверью коридору чьи-то шаги, как они замерли возле вставленного наоборот – чтобы наблюдать за комнатой – «глазка», а после Минутной паузы вернулись обратно к лестнице.

И наконец, я услышал, как к фасадной части особняка подъехала машина. Спустя десять минут в двери щелкнул замок, и громкий голос Альберта разорвал застывшую тишину.

– Хватит спать, воин! Подъем…

– Что ты хочешь от меня? – Я сел на кровати и сделал презрительное выражение лица. Рамона тоже проснулась, но еще не окончательно, и сейчас усиленно протирала глаза и поправляла волосы. Ох, женщины, не знаю, что должно произойти, чтобы они перестали в первую очередь думать о том, как они выглядят.

– Она останется здесь. Ты, – Альберт ткнул пальцем в мою сторону, – пойдешь со мной. Быстрее шевелись!

Я не стал спорить, сопротивляться, ведь смысла в таких действиях не было никакого, а зашнуровал кроссовки и направился вслед за Альбертом Около двери стоял еще один, незнакомый мне верзила, сейчас он шел сзади.

Мы спустились вниз, на первый этаж, и там меня завели в просторную большую комнату, своими размерами напоминающую холл гостиницы.

Обставлена она была со вкусом, выполненной под старину мебелью из дуба и ясеня, кожаными диванами и креслами, а возле стены находился самый настоящий бар, с копошащимся за стойкой парнем в белой рубашке.

Моего собеседника я заметил не сразу. Он сидел ко мне спиной в высоком кресле, и, пока меня не подвели к нему практически вплотную и не развернули в обратную сторону, я просто физически не мог его видеть.