Дисгардиум 8. Враг Преисподней

Если бы меня попросили описать Преисподнюю, хватило бы трех слов: мрачно, уныло, гнетуще. Конечно, такие характеристики дадут мало представления о местном холмистом ландшафте, в котором преобладают буро-огненные цвета; странной погоде, будто приговоренной вечно оставаться неизменной; тяжелом небе, потолком нависающем прямо над головой… Локация, где проводят ордалию, единственная напоминала Преисподнюю, хотя сходство было весьма отдаленным. Даже Бездна выглядела куда живее. И на Луне, казалось, больше красок, чем здесь.

Преисподняя — пока не освоенный новый игровой план, но играть в Дис за демонов… Думаю, выбравшим эту расу придется качаться в такой гнетущей атмосфере, что и до депрессии недолго.

От дома старейшины за мной увязалась парочка зевак: черт с лопатой и кривляющийся бес, который весь путь до ворот отпускал саркастические комментарии о моей тупоголовости:

— Отец тифлинга свое отжил! Нужно быть глупцом, чтобы пытаться его спасти, сделав невозможное!

— Малец явно пришибленный, — проблеял черт. — Он не добыл даже два десятка хао, а тысячи ему тем более не видать!

— Господин Керас сделает большое одолжение доминиону, если развоплотит такого безмозглого идиота!

Парочка плелась следом, но держалась на расстоянии. Очевидно, мое участие в их аналитической беседе не планировалось.

— Все же здесь какой-то подвох, Цеонар, — протрещал бес. — Видел, как уверенно он дал обещание господину Керасу?

— Минутку! — проблеял черт и заговорил тише: — Думаешь, у него тайник? Но зачем, Тарбас? Не понимаю, зачем беззвездному прятать хао, которое можно просто поглотить!

— Да нет же!

Тарбас, припрыгивая, начал шептать, и черт изумился:

— Думаешь, малой нашел извержение?

Бес недовольно проверещал, голоса стихли. Я замедлил шаг, прислушиваясь, и восприятие позволило узнать кое-что интересное:

— …о чем говоришь! — прошипел бес. Я оглянулся — черт нервно озирался, его спутник продолжал выговаривать: — Совсем рога заплелись?

— Извержения хао — сказки! — прошелестел черт.

— Никакие не сказки! — возмутился бес и остановился. — Я сам натыкался, когда зашел на вторую сотню.

Бес бросил на меня взгляд, я отвернулся и продолжил идти. Парочка двинулась следом.

— Врешь! Не верю! Почему же ты раньше ничего не рассказывал, Тарбас?

— Нет же! Клянусь членом Белиала!

— Что-то не вижу у тебя на роге ни единой звезды… — засомневался черт.

— Потому что извержение было маленьким! — еще яростнее прошипел бес Тарбас. — Тысяч двадцать частиц всего! Времена были голодные, почти все ушло на жизнь…

— Двадцать тысяч! — ошеломленно воскликнул Цеонар. — Это же гора хао!

— Ха! Бывают и такие, что легко можно на желтую звезду нахлебаться!

Он сказал что-то еще, но я ни слова не разобрал. Обернувшись, увидел, как бес с чертом остановились и ожесточенно спорят. «Извержение хао»? Я мысленно потер руки — отличное объяснение, если последуют расспросы о том, как мелкий и слабый тифлинг добыл ценный ресурс.

Дело оставалось за малым — добыть хао. Меня обуял азарт проверить свои силы на местных мобах. Если это песочница, а минимальный уровень, с которым игроки будут начинать жизнь демона, 700-й, то мне, по идее, здесь было бы комфортно и без глюкнувшей системы, перетащившей в Преисподнюю и взявшей за основу мои миллионные характеристики.

Стражник у врат, демон, возраст которого, судя по рогам, измерялся сотнями лет, помахал мне рукой:

— Снова в Пустоту, малыш Хак? Отец знает?

— Керас его запер, — пожаловался я. — Сказал, заберет его и мое хао, если не добуду ему тысячу частиц.

— Тысячу?! — ахнул демон. Потом почесал затылок: — Что ж, имеет право. Но деревня запомнит и припомнит, если дойдет до того. Во славу доминиона!

— Во славу доминиона…

Я оставил Гнездовье тифлингов далеко за спиной, но так и не увидел ни одного моба. Шипастые двухвостые гиены, что вынюхивали землю под стенами вокруг деревни, оказались питомцами и отмечались в профиле дружественным зеленым цветом.

Теланд говорил, что хаотический металл отпугивает зверей, потому я спокойно шел дальше, высматривая потенциальный источник фарма хао. Удивительно, но Картография не прокачалась, хотя я открыл целый новый мир. Возможно, дело в том, что Преисподняя отрезана от Диса, а может, в том, что я оказался в песочнице, где навык не развивается. Впрочем, пока неважно.

Сейчас главное — выбраться из захолустья. Тридцать лет пешком до Рубинового города — слишком много, даже если брать в расчет Полет и Ясность. Пока добреду, Айлин захватит Кхаринзу, Чумной мор — Дисгардиум, а какой-нибудь алхимик изобретет зелье сопротивления морозу, и моя авантюра потеряет смысл.

Чтобы выбраться из Гнездовья, нужно пройти отбор в легион, а для участия в оном требуется хотя бы одна белая звезда. Что будет после того, как я получу место в армии Белиала, представлялось размыто. Гадать бесполезно, но главное старик Теланд сказал — легионеров отпускают в увольнение в Рубиновый город. Пока это все, что нужно знать.

Оглядевшись, я дотошно изучил пространство до горизонта — ни единой живой… э… демонической сущности. Хотя… Я ощутил чужой недобрый взгляд. Даже два. Волосы на загривке приподнялись, по коже побежали мурашки.

Невозмутимо продолжив движение, я добрался до зарослей странных кустов с длинными мясистыми листьями, забрался вглубь и ушел в Скрытность. Потом медленно выбрался с противоположной стороны, стараясь не задевать ветки, и резко взлетел метров на двадцать.

Ощущение чужого взгляда пропало. Я завис в воздухе минут на пять, а потом, наконец, увидел размытые, сливающиеся с землей силуэты — словно две тени от облачков, ползущие по земле. Лишь когда они оказались прямо подо мной, я разглядел их: бес и черт, которые шли за мной до ворот.

Я медленно приземлился за их спинами. Если меня обнаружат, пусть тифлинг Хаккар будет на земле, а не в воздухе.

— Он точно нашел извержение, — тихо протрещал бес Тарбас. — Видел же, как уверенно шел? Задницей чую, он твердо знает, куда идти! А если не извержение, то у него точно где-то что-то припрятано!

— Ерунда. — Черт подпрыгнул, всматриваясь в те кусты, где, по их мнению, я скрылся. — Думаю, малец просто решил переждать, пока господин Керас уйдет в легион, а потом вернуться. Довольно, идем в деревню.

— Э нет, Цеонар. Ты иди куда хочешь, а я прослежу за ним. И когда он дойдет до своего извержения, хе-хе…

— Не нравится мне это, — проворчал черт. — Паренек вот-вот потеряет отца, а еще и ты, Тарбас…

Бес возмущенно запрыгал с ноги на ногу, проверещал недовольно:

— Не гневи князя! Тоже мне, добренький нашелся! Закон хао прост и суров: если ты недостаточно силен, чтобы защитить себя, твое хао должно перейти тому, кто сильнее! — Перестав прыгать, он горячо зашептал: — А вдруг там миллионы, друг? Честно все поделим пополам! Получим по звезде, запишемся в легион! Мы же мечтали об этом! И ты хочешь предать мечту, потому что пожалел какого-то вонючего тифлинга?

— Да не пожалел я! Вот еще! — Черт выпрямил спину, хлопнул беса по плечу. — Идем, а то отстанем! Даже если у него ничего нет, в нем самом кое-что найдется, а?

Черт гоготнул, бес захихикал. «Вот же гады!» — возмутился я, хотя Хаккар умер из-за меня.

Оставив чертовых «мечтателей» за спиной, я перелетел через заросли и проявился. Покачал кусты, словно только выбрался из них, и направился в обход — навстречу Цеонару и Тарбасу. Шел, нарочито припрыгивая и посвистывая, улыбаясь от уха до уха, словно обнаружил сокровище. То есть извержение хао. Или тайник, я пока не определился.

— О, привет! — Не зная, известны ли были Хаккару имена черта и беса, я просто помахал рукой. — А что вы здесь делаете?

Бес, будучи на две головы ниже черта, подпрыгнул и ударил того локтем по ребрам.

— Я же говорил! — взбудоражено воскликнул он и осклабился: — Хак, малыш, мы с Цеонаром переживали за тебя и решили помочь в твоей непосильной задаче! Но я вижу, что ты и сам справился! Ты нашел хао?

— Э… — Стал бы Хаккар признаваться? Вряд ли. Я сделал грустное лицо, пожал плечами и заканючил: — Нет! Ничего не нашел! Бедный отец! Ему придется отдать свое хао господину Керасу! Бедный я! Такой молодой, а надо готовиться к смерти…

Краем глаза заметил, что черт медленно заходит мне за спину. Бес же продолжил заговаривать зубы:

— О да, жаль, жаль… — Он поцокал языком, но его возбуждение проявлялось в скачках с ноги на ногу. Похоже, бес плохо владел собой. — Но таков путь демона, малыш Хак! Не грусти, главное, что ты попытался, правда ведь?

Он одарил меня взглядом, полным фальшивого сочувствия. Этот бес мало напоминал Шууц’Уца, что прислуживал чернокнижнику Дефайлеру из «Детей Кратоса» возле Кинемы. Тот был чистенький и прилизанный, да и казался крупнее. Тарбас же выглядел как помоечная собака. Облезлая шерсть, крупные лошадиные зубы, неровные и обломанные, словно он пытался грызть камень, мутные глаза, затянутые желтой пленкой, — все говорило о том, что в Преисподней этот конкретный бес в самом низу пищевой цепи.

Издав отрывистое блеяние, черт опустил лопату мне на голову, но что было с ним дальше, я не видел — на меня с рычанием набросился бес. В отличие от Шууц’Уца, Тарбас не владел умением кидать файрболы, а потому просто вгрызся мне в шею.

Обе атаки были самоубийственными. Отражение вернуло урон, нападавших отбросило. Хочешь не хочешь, а прикончить придется обоих, иначе в деревне поднимется переполох, и либо тифлингу придется исчезнуть, либо мне — убить всех, включая отца Хаккара. Нет уж, пусть лучше сдохнут два местных ганкера.

Черт отрубился. Бес стонал, схватившись за горло, и злобно зыркал исподлобья, словно не мог решить: бежать или еще раз попытаться меня убить. Или просто не понял, что произошло. Я сделал к нему шаг, и он попятился на четвереньках, не сводя с меня глаз.

— Тарбас! — обратился я к нему. — Так вы решили мне помочь? Убить, чтобы не мучился? Что ж, спасибо за «помощь». А больше всего — за новые знания. Теперь я вижу, что Преисподняя ничем не отличается от моего мира — везде есть и хорошие лю… разумные, и мрази. Такие, как вы.

— Что? О чем ты говоришь? — прохрипел бес, глядя на меня затуманенным взором. — Ты успел поглотить хао, Хаккар? Пощади… У нас с Цеонаром мечта… Мы просто хотели попасть в легион и служить во славу доминиона! Прости, но у нас нет хао, тебе бессмысленно нас убивать!

— О, малыш Тарбас, видишь ли, мне не нужно ваше хао. Я не из вашего мира.

Понимание мелькнуло в его глазах, зрачки вспыхнули огнем. Меня окатило волной ненависти, но когда бес заговорил, он лебезил и заискивал:

— Что? Не демон? Но как? Кто ты? Хаккар, ты ведь шутишь, да? Я помню тебя маленьким, хе-хе! Такой милый и забавный тифлинг… Вижу, тебе повезло найти извержение, почему бы…

Ш-ш-шух! Тонкий, как жгут, и жесткий хвост с шипом на конце ударил мне прямо в лицо. Невозмутимость еще не рассеялась, и глаз, куда он попал, уцелел, а вот око Тарбаса лопнуло и вытекло. От боли бес взвыл и заметался.

Позади начал подниматься, жутко ругаясь, черт. Похоже, он так и не понял, что его вырубило, и сейчас мотал головой.

— Тарбас, что случилось? — Тут он разглядел меня. — Малой жив? Почему?

Цеонар изумленно переводил взгляд с меня на мечущегося беса, а тот, прижав руку к зияющей ране, простонал:

— Это не Хаккар! Это смертный!

— Что?

Бес затрещал:

— Пощади, мы в долгу не останемся! Не знаю, что тебе нужно, но прошу, пощади! Мы же не знали, что ты не Хаккар! Просто хотели прийти к своей мечте, добыв немножечко хао для наших первых звезд!

Я покачал головой:

— То есть знали бы, насколько я силен, не напали бы? Бес попутал? — Я издал смешок. — Удобно. Ладно, бес, не грусти, ведь таков путь демона. Главное, что вы попытались, ведь правда?

Первый Молот упокоил поднявшегося черта, второй расплющил рогатую голову беса, в ужасе пытавшегося прикрыться руками. Необъяснимая злоба на демонов-мечтателей никуда не делась, и это было странное чувство. На моей совести тысячи трупов, но даже после неизбежных взрывов Ярости в Даранте и Шаке, когда нужно было показать безмятежному народу Содружества и Империи, как опасен Чумной мор, я чувствовал угрызения совести из-за смертей безвинных неписей. Сейчас же не испытывал ничего, кроме удовлетворения.

Их тела развоплотились, оставив после себя рассыпанные крупицы.

 

Частицы хао: +79.

Частицы хао: +151.

Накоплено хао на текущем уровне (0 белых звезд): 287 / 1 000 000.

 

Вонючее тряпье и лопату брать не стал. Четверть необходимого хао я накопил. Найти бы моба пожирнее…

Уйдя в Скрытность и врубив Полет, я поднялся метров на сто. На километры вокруг не видно было ни мобов, ни демонов. Деревенские, видимо, сюда не ходят, потому что где-то рядом рыщет стая инраугов, о которой рассказывал Теланд. Вероятно, обычное зверье попряталось или было съедено многозвездными пришельцами.

Не уверен, что найду их быстро. За все время в Преисподней я так и не ощутил даже легкого дуновения ветерка, а значит, обычным нюхом инрауги меня бы не почуяли.

Я летал по спирали, с каждым кругом все больше увеличивая радиус, и минут через сорок, наконец, увидел тринадцать движущихся монстров, пышущих жаром. Сверху они напоминали стаю красно-коричневых львов. Я спикировал, чтобы оценить их размер и рассмотреть подробности. Нет, на львов они похожи только мускулистыми гибкими телами. От костяной башки с раскаленными углями глаз тянулся вдоль хребта гребень, из которого проглядывали длинные острые иглы, вместо кисточки на хвосте торчала пика. Голову увенчивали костяные наросты, прилегающие к черепу.

Стая неслась вперед, вытянувшись в цепь и принюхиваясь на ходу. Возглавлял ее двухголовый монстр размером с племенного быка. Каждый его шаг оставлял огненный дымящийся след, горевший несколько секунд.

Космическое восприятие высветило профиль гиганта:

 

Бер’ог, инрауг-вожак, демонический зверь 4-го порядка

Локальный босс.

Желтые звезды: ✫✫✫✫✫

Белые звезды: ✩

 

Остальные инрауги были разного уровня и имели от одной до трех желтых звезд, но все они тоже считались «зверьми 4-го порядка». Без понятия, что это за градация.

Ринуться на них сломя голову не позволила приобретенная осторожность. Я приблизился к стае, завис метрах в двадцати над нею, выцелил отставшего от остальных самого слабого инрауга с единственной желтой звездой на наросте и выстрелил Духовным кулаком-молотом. Безоружка не подвела — инрауг, не издав ни звука, хрипнул, кувыркнулся, сложился и обмяк. Труп! Стая ничего не заметила, продолжая движение.

Развивая преимущество, я ушел в Ясность и перещелкал еще одиннадцать инраугов обычными Молотами, чтобы приберечь дух. Главаря оставил, чтобы проверить, выстою ли против него без убыстрения.

Приземлившись перед ним по ходу его движения, я вышел из Ясности.

На меня несся пышущий огнем танк, и земля вздрагивала у него под ногами, из двух пастей, увенчанных рядами острых зубов, вырывались языки пламени.

Монстр бежал очень быстро, и я был готов, что он врежется в меня всей массой. Однако зверь мгновенно остановился, даже инерция его не пошатнула — встал как вкопанный, принюхался. Наросты на его башке поднялись, превратившись в две пары рогов, на которых красовались пять желтых и одна белая звезда. Инрауг взрыкнул и со скрежетом, высекая искры, провел когтистой лапой по камням и прыгнул!

Я умышленно дал ему атаковать первым. Включилась Невозмутимость, мое тело прижало к земле. Обе пасти босса вгрызлись в меня и потянули в разные стороны, но разорвать тело им не удалось. Сработало Отражение, монстр захрипел, отпрыгнул, затряс башкой, исходя едким черным дымом, от которого зрение затуманилось.

Убедившись, что я не дохну от дыма, инрауг заревел, парализуя меня, и бросился разрывать когтями — видимо, память у него как у рыбки. В этот раз он не отступал, получал отраженный урон, бесился, наседал с удвоенной силой, заливал меня жидким огнем, рвал клыками и когтями, делал себе больно и ярился еще больше. Но я терпеливо ждал, посматривая на секундомер неуязвимости.

Сто двадцать секунд длились долго, но в сравнении с Живым ситом это было дружеское покусывание и похлопывание. Боль казалась приглушенной, клыки монстра не могли пробить кожу, а потоки жидкого пламени стекали, не причиняя вреда. Я чувствовал себя косточкой в зубах собаки, даже двух.

В очередной раз получив Отражением, инрауг подбросил меня зубами и отфутболил обеими лапами. С рычанием кинулся снова.

Я вытерпел две минуты в Невозмутимости, а потом еще одну, теряя очки жизни, зато окончательно убеждаясь в том, что демоны мне по зубам. Вожак, обладатель пяти желтых звезд, что равносильно шестидесяти пяти белым, за все время снес мне лишь доли процента жизни. Я потерпел бы еще, но противник издох. Отражение сделало свое дело, убив локального босса. Я не нанес ему ни одного удара.

Пожеванный, но уцелевший, я поднялся. Тела всех инраугов развеяло, и на их месте остались лишь горстки хао. Хаккар оставил крупицы, босс же — горку с кулак величиной. К ней я и потянулся первым делом, чтобы прикинуть, сколько хао получу с мобов относительно их уровней… И отдернул руку. Стоп! Если там много хао, мой тифлинг возьмет звезду, а то и несколько! И как это потом объяснять? Нет, нельзя начинать со странностей.

Зайдя в настройки и покопавшись, я нашел стандартные действия для подбора хао. Сменил «Поглотить» на «Поместить в инвентарь» и только потом залутал.

 

Получены частицы хао: 6,6 млн.

 

Я не знал, радоваться или печалиться. С одной стороны, количество было фантастическим, это ведь сразу шесть белых звезд! В деревне, где у самого крутого вояки за сто лет службы во славу доминиона накоплено лишь две желтых, убив еще несколько таких боссов, я стал бы наместником бога… ну или князя Белиала. С другой — если я правильно понял игровую механику, вожак инраугов накопил шестьдесят шесть миллионов частиц, может, чуть больше, а выпала с него лишь десятая часть.

Где остальное? Я возмущенно, на автомате подбирая хао с других инраугов, походил вокруг, пнул камень из застывшей лавы и вдруг успокоился. Ну конечно! Что звезды, что очки опыта, система одинакова — когда убил Крушителя, я не получил все очки опыта, накопленные им. Так и здесь. 90% хао после смерти, получается, развеивается. Видимо, потому демонам настолько тяжело его копить. А ведь они еще и тратят хао на то, чтобы просто жить! Смертным нужна лишь еда, вода и воздух; демонам — еще и хао, которое поддерживает их бессмертие и дает силу.

С обычных инраугов в сумме выпало около девяти миллионов хао — конверсия оказалась еще меньше, составив примерно 3%. Всего я собрал почти шестнадцать, а это одна желтая и три белых звезды!

Демон Керас был готов убить Теланда и Хаккара за двадцать частиц? И пощадить за тысячу?

Что ж, я дам ему то, что он хочет. Сегодня.

А завтра он очень удивится…