Дисбат

— Почему ты просишь у меня прощения, будто бы речь идет о покойнике? Они что, обречены? Скажи мне всю правду!

— Сначала успокойся. — Холодные пальцы Додика легли на ладонь Синякова. — Я уверен, что он жив. Я помогу тебе отыскать его, хотя, если говорить честно, авторитет у меня здесь весьма относительный. В первых скрипках у нас, как и положено, ходят Моцарты. Признанные мастера своего дела. Стихийные таланты. Прирожденные колдуны, общение с которыми повергает в ужас не только бесов, но и людей. А я всего лишь скромный Сальери, поверяющий алгеброй гармонию магического мира. Пытаюсь описать неописуемое и измерить неизмеримое. Ищу в фундаментальных научных теориях хоть какую-нибудь оговорку, допускающую существование бесов.

— И получается что-нибудь?

— Ни хрена! — произнес Додик по слогам. — Не вписываются бесы в фундаментальную теорию! Не признает наука магию! Нельзя снять энцефалограмму с потустороннего существа! Нет такой аппаратуры, которая могла бы измерить эффективность заговора или определить капэдэ плакун-травы.

— Но ведь раньше наука тоже много чего не признавала. Шарообразность земли, например.

— Это заблуждение, по крайней мере, ничем серьезным человечеству не угрожало. Здесь же мы имеем дело с реальной опасностью. С силой, неуправляемой и неуничтожимой. С врагами, чей антагонизм к людям заложен в самой их природе.

— Не уживемся мы, значит, с бесами?

— Только в том аспекте, в каком цыплята-бройлеры уживаются с людьми.

— Я с тобой не согласен. Есть разные люди и разные бесы. Сегодня меня спас от людской расправы только случай. Зато один из бесов сделал все возможное, чтобы я невредимым добрался до своих соплеменников.

— Не спорю, исключения из правил всегда возможны. Но я вел речь об общих тенденциях.

— Ну хорошо, бесов можно одолеть?

— Не знаю.

— Меня интересует твое личное мнение.

— В нынешнем нашем положении — вряд ли. Одолеть бесов можно только их же оружием. Магией, тайным знанием, которое люди давно успели забыть или которым вообще никогда не владели. Против армии бесов нужно выставить армию по-настоящему сильных колдунов. А их среди людей — раз, два и обчелся. Да еще и неизвестно, пожелают ли они вступиться за человечество. Как правило, это крайне эгоистичные существа, по своим душевным качествам более близкие к бесам, чем к людям.

— Безрадостную перспективу ты нарисовал, — Синяков помолчал. — Для чего же тогда вы испытываете на бесах гранаты и огнеметы?

— А что прикажешь делать? Возле каждой щели колдуна не поставишь. Пуля и штык бесу не страшны. Зато сгоревший или разорванный в клочья, он на некоторое время превращается в бестелесное, а значит, и безвредное существо.

— Вы бесов даже на категории разделили — «гэ» и «бэ».

— Это я сам придумал. Обычай такой есть в науке — все на свете классифицировать. — Сев на своего любимого конька, Додик сразу оживился. — Пока все бесы разделены на четыре класса. Наивысший — «эс», то есть «Соломон».

— А почему именно Соломон? Разве у бесов есть национальность?

— Ну, ты скажешь! Просто царь Соломон, он же пророк Сулейман, издавна считался владыкой бесов, их предводителем. Сказку о старике Хоттабыче читал? Бесы такого класса способны принимать любой, самый экзотический облик. Их могуществу практически нет границ. К счастью, ни с одним из них встретиться нам пока не довелось.

— Но такое в принципе возможно? — перебил его Синяков.

— В принципе да. По слухам, в преисподней их не так уж и мало. Другое дело, есть ли они в Пандемонии.

— Это ты придумал такое название? — Синяков догадался, кого именно имел в виду Дарий, говоря о каком-то «умнике».

— Нет. Такой термин встречается в оккультных сочинениях… А ты, похоже, его уже слыхал?

— Приходилось.

— Странно, — Додик призадумался. — Я это название и упоминал-то всего пару раз. И только в очень ограниченном кругу…

— Пусть это тебя не волнует. Ты дальше про бесов рассказывай.

— Можно и дальше… Следующий класс — "а", «Ахелой». Есть такой персонаж в греческой мифологии, которому Геракл однажды обломал рога. Способность к перевоплощению имеется, хоть и ограниченная. Хитер и силен, однако колдун высшего разряда способен справиться с ним. Дальше — «гэ», «Гидра». Тварь опасная, умеющая восстанавливать свой первоначальный облик, но к перевоплощениям неспособная и вполне предсказуемая. Последний класс — «дэ». Короче говоря, дерьмо. Бесы, представляющие опасность только для детей и спящих. Встретив сопротивление, обычно обращаются в бегство. Кстати говоря, этот класс среди бесов самый многочисленный. И «Гидры», и «Ахелой» выдвигаются именно из него.

— Да ты прямо Линней какой-то! — Синяков не преминул похвалить своего старого приятеля.

— Скажи лучше: Ламарк. Твой Линней в своих работах повторил многие заблуждения предыдущих веков.

— Относительно этого вы, профессора, между собой и разбирайтесь… Меня другое интересует, как сына найти.

— А потом? — Взгляд у Додика стал таким пристальным, что это ощущалось даже сквозь темные очки.

— Что — потом?