Дирижабль

Это напоминало разговор таксиста с заблудившимся клиентом. Фёдор вышел. Морковников сидел в салоне черной «киа», действительно напоминая таксиста. Он пил воду «Шишкин лес» и смотрел в экран смартфона. Фёдор суетливо помахал рукой и забрался на переднее сиденье.

– Ну и видок у вас, – сказал Морковников. – Будто с собственных похорон сбежали. Где пропадали-то? А, можете не отвечать. И так видно.

Он вырулил на улицу Декабристов.

– Попал в переделку. Меня ограбили, – ответил Фёдор.

– Я даже знаю кто. «Красное и белое»? Или «Ароматный мир»?

– Вовсе нет.

Сбиваясь, чувствуя себя дураком, но не имея сил остановиться, Фёдор стал рассказывать про притон на проспекте то ли Культуры, то ли Макулатуры, про верлибриста Колю – «помните, он сидел со мной в отделении?» – зачем-то рассказал про безумного мстителя с кнутом. Морковников перебил его, указав пальцем на дом, мимо которого проезжали.

– Я там однажды трахался с федеральным судьей. – Уточнил: – Это женщина была. Надела мантию и скакала на мне.

– Напишите об этом рассказ, – буркнул Фёдор.

– Думаете? Ну не знаю. Она замужем. И муж у нее – шишка. Могут быть неприятности. Но хорошо, что вы про рассказ упомянули. Вы мой рассказ прочитали?

«Что?» – подумал Фёдор.

– Тот, который я вам читал, а потом оставил дочитать.

– Дочитать еще не успел, к сожалению.

Морковников обиженно хмыкнул:

– Ну понятно. Другого не ожидал. Конечно, времени у вас не было.

– Я дочитаю, – пообещал Фёдор.

Соврал, конечно.

– Сомневаюсь. Вы его мне лучше верните. Вы же не потеряли? Это единственный экземпляр.

– Дома лежит.

Фёдор понятия не имел, где оставил писульки этого типа.

– Очень надеюсь. Знаете, когда ходил на курсы писательского мастерства, там один хрен сказал, что рукописи не горят. Я потом специально проверил. Пришел домой и поджег другой свой рассказ. Он назывался «Губы-лепестки». Сгорел за три секунды.

– Губы-лепестки, – повторил Фёдор.

– Хорошо, копия была. А тут копии нет.

– Я верну. А вы только ради этого приехали?

Морковников повернул голову и несколько секунд смотрел на него, не обращая внимания на дорожное движение.

– Нет. Есть кое-что поинтереснее. Это сюрприз.

И умолк. Фёдору не хотелось ни о чем его расспрашивать. А хотелось каким-нибудь фантастическим образом перенестись назад в квартиру бабушки Биби, лечь в обнимку с Инной и проспать несколько суток подряд. Забыть о рюмочной. Не думать о сценарии. Но гораздо лучше было бы вернуться в прошлое лет на десять и прожить их заново, как-нибудь лучше, счастливее. Но как это сделать, он не знал, даже если бы мог туда вернуться.

Морковников включил магнитолу. Будто услышал его никчемные мысли и хотел их заглушить.

10

Он задремал под российскую поп-музыку, встрепенулся, услышав новости, но как только они закончились, снова задремал. И увидел короткий дурной сон, в котором лежал парализованный на полу в квартире бабушки Биби. По нему бегали полчища огромных тараканов, он не мог и мизинцем пошевелить, чтобы их отогнать. Кричать Фёдор тоже был не в силах. Рот будто законопатило. Вошла Инна в кожаном платье и посмотрела на него. Он пытался сказать «помоги», но выговорил почему-то «утопи». Инна приложила палец к губам, медленно развернулась и вышла. Тараканы лезли ему в уши и ноздри, пытались проникнуть через уголки глаз. Вскрикнув, Фёдор шлепнул себя ладонью по лицу и проснулся.

Они стояли перед старыми железными воротами, створки медленно открывались.

– Кошмарики? – спросил Морковников, глядя с любопытством.

Фёдор промолчал.

– Может, вам подшиться?

– От кошмариков?

– Один наш опер во время белой горячки застрелил тещу. Подумал, что она демон.

– Не исключено, что он был в здравом уме, – сказал Фёдор.

Из будки вышел пожилой охранник в черной униформе. Поправил штаны в промежности, закурил и помахал рукой. Ворота наконец расползлись. Они въехали на территорию. Фёдор увидел невысокие корпуса старых зданий.

– Вы куда меня привезли? На мясокомбинат, что ли?

Морковников хохотнул:

– Почти так и есть. Это морг, Фёдор Николаевич. Не волнуйтесь, я вас тут не оставлю. Успеете еще вернуться.

– Николаевич, Нидвораевич, – пробормотал Фёдор. – У меня жена умерла недавно.

– Это та, которая приходила с вашим режиссером писать заявление на розыск?

– Нет, другая. Бывшая.

Морковников пожал плечами:

– Бывает.

Они подъехали к трехэтажному кирпичному зданию. Фёдору совсем не хотелось туда заходить. Морковников выключил магнитолу и достал смартфон. Слушая гудки, смотрел на Фёдора с таким выражением, будто с трудом удерживал идиотский смех.

– Ляля, – сказал он. – Мы у служебного. Ага, идем.

– Я туда не хочу, – сказал Фёдор чуть слышно.

– Ну что ж поделать. Это необходимо.

Их встретила на крыльце светловолосая женщина в белом халате. Фёдор подумал, что где-то уже ее видел, но где именно, не вспомнил. Она тоже пристально посмотрела на него, потом торопливо отвела взгляд и достала сигареты.

– Олег, привет еще раз, – сказала она, закуривая.

– Здравствуй, Ляля, – ухмыльнулся Морковников.