Директор

Ее настроение улучшилось, когда она вошла в класс на следующее утро. Мальчики были готовы к разговору. Каждый из них прочел главы, которые она задала, и все десять мальчиков приняли участие в дискуссии. Лайрд посчитал интересным то, что Пип любил такого бессердечного человека, как Эстелла. Гвен обосновала это тем, что люди склонны хотеть то, чего не могут хотеть, даже если это им во вред. Лайрд кивал с пониманием.

- Как я и молочные продукты, - сказал Джефферсон. - Не очень хорошее сочетание.

- Расскажи нам об этом, - ответил ему Лайрд, щелкнув его по носу.

Гвен все ждала, когда появится Эдвин и будет наблюдать за ее уроком, как он сделал это вчера, но он так и не показался. Ни на ее первом занятии, ни на втором, и даже на лекции после обеда. Еще долгое время после того, как последний ученик покинул класс, она сидела за столом над конспектами. На ее столе внезапно появилось яблоко.

Она подняла взгляд и увидела по-доброму улыбающегося Лайрда.

- Для вас, мисс Эшби, - сказал он. - За школой есть фруктовый сад. Я подумал, вам нужна улыбка.

- Спасибо, Лайрд. Я ценю это. - Она взяла большое красное яблоко в руку.

- Дайте ему время, - добавил Лайрд тихим заговорщическим тоном. - У него давно не было практики.

- Ты опять играешь роль свахи?

- Говорят, каждому Адаму нужна Ева, - подмигнув, произнес он и оставил ее одну с яблоком. Она откусила от него большой кусок и представила, что это сердце Эдвина.

По окончанию последнего урока в пятницу, Гвен вышла из Хоквуд Холла через заднюю дверь. Ей необходимо было пройтись, размять ноги и подумать. Они с Эдвином не разговаривали с вечера понедельника, когда они разделили поцелуй, изменивший их жизнь. Она знала, что очень чувственна, всегда была. Она должна была оставаться спокойной и адекватной, пока мир вокруг нее рушился после смерти отца. И сейчас один поцелуй был таким ошеломляющим, что она обдумывала проживание в школе "на краю света", без интернета, с одним телефоном и директором, который делает ее безумной, неосторожной и доводит до бессознательного состояния, особенно, когда целует ее. Но она не могла принимать решения сердцем или телом. Ей необходимо думать головой. И та подсказывала ей, что нельзя оставаться в школе, если к ее директору у нее такие сильные чувства.

И все же, она была здесь...

Она шла по территории школы вдоль стены. Такая маленькая школа могла похвастать огромной территорией. Пять зданий были расположены на 0,25 кв. мили земли. Чтобы пройти вдоль всей стены необходимо целых двадцать минут. Она изучала землю, пока шла. Невеста ходила по вершине стены, но она, конечно, начала где-то на земле. Гвен искала следы, но не увидела ничего, кроме широких отпечатков ботинок, которые наверняка принадлежали мальчикам. Они слишком много играли во дворе, чтобы она смогла найти что-то еще, кроме разбросанных кусков грязи и травы повсюду. В некоторых местах плющ на стене выглядел разорванным, и на этом заканчивались все ее наблюдения.

Возле третьей башни, что была направлена на восток, Гвен обнаружила узкую лестницу в стене. Она осторожно поднялась по каменным ступенькам и нашла маленькую комнату и предположила, что та была декоративной. В комнате был узкий вход, в него она проскользнула боком. Внутри башни она не обнаружила ничего, кроме пыли и клочков бумаги. По всей видимости, мальчикам нравилось делать здесь свои домашние задания. Она нашла несколько страниц с уравнениями и кое-что на латыни.

Но что это?

Гвен развернула тетрадный листок.

Суббота ночью. В месте как обычно. Пожалуйста, я хочу тебя.

Гвен улыбалась, когда читала записку. От этих четырех слов исходил жар: "Пожалуйста, я хочу тебя!" Теория Гвен о том, что у кого-то из мальчиков есть тайная подружка, которая прокрадывалась на кампус, не казалась такой уж маловероятной.

Целых две секунды Гвен думала, что нужно отнести записку Эдвину. Конечно, прокрадывающаяся на кампус девушка - это грубое нарушение правил. Но она - не ябеда, и Эдвин уже решил закрыть глаза на случаи с "Невестой". Она порвала записку на мелкие кусочки, чтобы больше никто ее не нашел.

Прошедшая неделя пронеслась над ней, как волна океана. Её поддерживало удовольствие от преподавания. Злость и боль, причиненная Эдвином, поглотили ее как зыбучие пески. Поэтому, она сфокусировалась на работе, на лекциях, на обучении тридцати подростков по Викторианской системе и ведении дискуссий согласно принципам аристократии. Это было врожденным? Или приобретенным? Или же все эти идеи о "джентльменстве" были фарсом.

Пришла пятница, и Гвен провела свой последний урок и последнюю дискуссию о "Великих Надеждах". Мальчики сказали, что им понравилась книга. Они только хотели бы, чтобы Диккенс не писал две концовки. Они не знали, какую из них считать настоящей: скучную философскую или более счастливую, в которой Пип сбегает с более взрослой и мудрой Эстеллой?