Дипломированный чародей

Внезапно толпа немного рассеялась. Ши улучил момент, ухватился за пояс какого-то великана и повис на нем. Позади ревел боевой клич Тора, перемежающийся непрестанными раскатами грома и треском великаньих черепов, разлетающихся под ударами могучего молота. В более спокойной обстановке этот звук можно было бы сравнить с треском лопающейся дыни размером с десятиэтажный дом. Обладатель Мьёлльнира явно наслаждался жизнью. В кликах его было нечто от счастливого поезда-экспресса.

Ши вдруг обнаружил, что вместе с великанами и рабами он уже вывалился на улицу и мчится по сырому мху в совершенно непонятном направлении. Останавливаться он не смел — его бы смели и растоптали. Внезапно на пути у него выросла из земли голая скала. Резко огибая ее, он оглянулся на Утгард. С одной стороны крыши уже зияла дыра. Центральная балка рухнула, оттуда вырвалась сине-зеленая молния, и дом охватило яркое пламя. Потом его загородили деревья.

Ши все бежал в окружении великанов вниз по склону горы, как вдруг один из них подвернул ногу и, кувыркнувшись, упал. Ши не успел затормозить, споткнулся о его ноги и тоже рухнул, пропахав физиономией по холодной грязи и сосновым иголкам.

— Эй, братва! Глянь! — завопил кто-то из великанов.

«Ну все, вот я и попался»,— подумалось Ши. Перевернувшись на спину, он задрал голову, но оказалось, что вовсе не его скромная персона вызвала столь повышенный интерес. Великаном, о ноги которого споткнулся Ши, оказался Хеймдалль собственной персоной. Пегий парик свалился у него с головы, обнажив золотые волосы бога, из-под одежды высыпалась солома, которую он туда набил. Огненные великаны вцепились ему в руки и ноги, отвешивая тумаки и пиная под ребра. Грубые голоса орали:

— Точно, из асов!

— Вяжи его!

— Линяем отсюда!

— Эт какой из них?

— Коней сюда, коней!

«Если получится смыться,— промелькнуло в голове у Ши,— надо обязательно сообщить о пленении Хеймдалля Тору». Он пополз было к спасительному стволу, но это его и погубило.

— Э! Вон еще один! — завопил кто-то из огненных.

Ши схватили и рывком поставили на ноги. Дюжина грязных гориллоподобных существ изучающе воззрились на него. Дергать его за волосы и за уши, видно, доставляло им особое наслаждение.

— Это не ас,— определил один из них,— Прибейте его, ребята, и давайте выбираться отсюда к чертовой бабушке!

Из-за пояса был извлечен нож. Сердце Ши сжалось от ужаса. Но самый крупный из монстров — видно, у великанов так заведено: кто больше, тот и главнее,— зарычал:

— Отставить! Он с этим был, с желтоволосым. Хрен его знает, может, он из ванов? Глядишь, и выудим из него чего-нибудь. Да и вообще, Суртово это дело. Да где же лошади, черт бы их побрал?

В этот момент еще несколько огненных великанов подвели коней. Это были черные, лоснящиеся звери, превосходящие размерами даже самых крупных виденных Ши першеронов. Копыта у них оказались тройные, как у их прародителей эпохи миоцена, глаза пылали угольями, а от дыхания великанских скакунов Ши даже закашлялся. Ему припомнилась фраза, случайно подслушанная в доме Сверра, когда Хеймдалль шептался с Одином о каких-то «огненных лошадях».

Один из великанов достал из мешка кожаные веревки. Ши с Хеймдаллем были грубо связаны и заброшены на спину одной из лошадей, причем голова каждого свисала с противоположного бока. Великаны тоже повскакали на коней и в наступающих сумерках пустились вскачь среди деревьев.

Далеко позади еще разносились раскаты грома. Время от времени на дорогу падали отсветы далеких молний. Рыжебородый явно забавлялся вовсю.

7

 Подробности последующих кошмарных часов в памяти Ши практически не отложились. Да и откладываться было особо нечему, а то, что все-таки запомнилось, никак нельзя было отнести к приятным воспоминаниям. Он ничего не разглядел, кроме густой тьмы, ничего не почувствовал, кроме бешеной скорости и врезавшихся в тело пут. Голову он мог немного поворачивать, но, кроме то призрачного валуна, то группки тесно растущих деревьев, на миг выхватываемых из темноты огненными глазами коней, в поле зрения ничего не попадало. И каждый раз, когда он получал представление о скорости, с которой они мчатся по изрытой, извилистой тропе, желудок его судорожно сжимался, а правая нога рефлекторно дергалась в поисках несуществующей педали тормоза.

Когда наконец рассвело и небо приобрело свой обычный оттенок промокательной бумаги, стало немного теплее, хотя сырости не убавилось. Однообразно сыпал мелкий противный дождик. Они очутились в краях, подобных которым Ши никогда еще не видел. Среди однообразной равнины, до самого горизонта усеянной беспорядочными нагромождениями скал и камней, там и сям высились какие-то конусы самой разнообразной величины. Некоторые из них курились дымами, а из трещин в базальте поднимались струйки пара. Растительность здесь была представлена в основном скоплениями низкорослых древовидных папоротников, расположившимися в низинах.