Дипломированный чародей

— Стало быть, будь у нас рыбья челюсть...

— ...То мы бы и сами сделали это чертово кантеле! И без тебя знаю. Но наши шансы разжиться рыбьей челюстью у этой упрямой деревенщины приблизительно такие же, как пробить эти бревенчатые стены лбом.

— Я в курсах, как развести этого лоха,— заявил вдруг Бродский совершенно неожиданно для всех.

— Да ну? — опешил Ши.

— В самом деле? — почти хором с ним вопросил Байярд.

— Об чем базар! — уверенно подтвердил Бродский, опять направляясь к окошку.

— Эй ты, мудила! — позвал он.— Короче, завтра вы нас замочите. Ну и хрен с вами. А как же прощальный банкет?

— Кой толк кормить вас, коли скоро не будет вам вовсе нужды в пище?

— Слышь, мы из Огайо, понял? У нас в стране, когда осужденному к вышке не дают пожрать последний раз в жизни, евонное привидение приходит к тому козлу, который его обломал, чтоб съесть его,— и тот потом всю жизнь сидит на измене!

— Брехня! — высокомерно отозвался Вуохинен, хотя от окошка не отошел и завертел головой, внимательно приглядываясь к остальным. У Ши забилось сердце. Он торжественно кивнул, подтверждая слова детектива.

— Это полная правда! — подтвердил в свою очередь Байярд.

— Эй, братан! — радостно выкликнул Бродский.— Я уже заранее приглядел твои пальчики!

— Уши и нос — вот настоящий деликатес для привидений! — возразил Ши самым что ни на есть серьезным тоном.

— Только не для меня,— тут же откликнулся Бродский.— Жареные свинячьи уши — жрачка на любителя. Мне бы сейчас рыбки!

Башка в окне незамедлительно исчезла. Ши повернулся к Бродскому.

— А ты психолог почище меня! Как это ты вычислил, чем его зацепить?

— А-а, не видывал еще такого качка, который не купился бы на примитивное фу-фу,— скромно отмахнулся Бродский.— Они так боятся всяких непоняток, что сразу поджимают хвост.

Как вскоре выяснилось, детектив, выражаясь его собственным языком, действительно «попал в жилу». Снаружи послышался топот множества ног и зазвучали приглушенные голоса. Брякнули отворенные засовы, тяжеленная дверь распахнулась, и в светлом проеме возник Вуохинен собственной персоной — в окружении целой фаланги чернобородых похъёлских вояк. В руках он держал большое деревянное блюдо.

— Поведал я Хозяйке про обычай ваш чужеземный,— объявил он, — и хоть убеждена она, что чары ее волшебные достаточно сильны для любой защиты, кое-что готова она вам подкинуть!

Швырнув блюдо на пол, он с громким топотом удалился. Ши склонился над блюдом, изучая его содержимое. Вне всякого сомнения, им действительно принесли рыбу — и более того, довольного крупного представителя семейства лососевых.

— Ну что ж, вот вам и арфа,— сказал он.— Уолтер, помоги-ка мне вытащить из этой твари челюсть.

— Чем? Они же отобрали у нас ножи и все такое!

— Пальчиками, Уолтер, пальчиками! Сейчас не до хороших манер. Ш-ш, дайте подумать! Мне нужно сочинить текст для Бельфебы.

* * *

— А теперь,— сказал Ши наконец,— тебя не затруднит выдернуть несколько волосков, дорогая?

Бельфеба повиновалась. Ши принялся одну за другой привязывать прядки волос к лососевой челюсти — так, -чтобы они заполняли разверстую пасть подобно струнам арфы. В полумраке камеры это отняло порядочно времени.

Наклонив голову поближе, Бельфеба тронула «струны».

— Ужасно мала арфа сия, и голос слаб у нее,— с сомнением проговорила она.— Вряд ли...

— Я уже об этом подумал,— перебил Ши.— А теперь слушай внимательно и запоминай, детка, потому что тебе придется все проделать самой. Петь надо совсем тихо, почти про себя, чтобы не заглушать арфу. А я буду делать пассы — только чтобы лишний раз подстраховаться. Скорее всего, без них можно и обойтись.

Бельфеба уселась на пол, задрав коленки, пристроила на них крошечную арфу, склонилась к ней ухом и тихонько затянула:

Арфа ты из рыбьей пасти,
Кантеле для чар волшебных...

Ши тем временем торопливо делал пассы, которым обучился в Царстве Фей. Поскольку она была оттуда родом, наверняка это должно было помочь. Наконец Бельфеба закончила:

...Стань же больше в десять крат ты!

И тут же завалилась на спину, придавленная пятифутовой арфой из рыбьей челюсти. Ши помог ей подняться, и она принялась перебирать струны.

— Настроить надобно!

— Ладно, тогда настраивай, а я пока сочиню заклинание для полипа. Пит, как зовут твою мать и в какую церковь ты ходишь?

Очень скоро все было готово. Пит расположился прямо перед парочкой, Бельфеба тронула струны арфы и легким, чистым сопрано пропела заклинание, долженствующее удалить полип.

— Ух! — вскричал Бродский.— Чуть башку не оторвало!

Он потрогал себя за нос, и в полутьме (летний день уже клонился к закату) по его физиономии расплылась блаженная улыбка.

— Ну, Ши, да ты...

Однако закончить свою мысль ему так и не удалось. Оконный проем внезапно потемнел, и все четверо опять узрели в нем бородатую физиономию Вуохинена, который был вне себя от злости.

— Откуда вы это взяли? — завопил он.— Волшебство! Волшебство! Я знаю ваши имена! Да я сейчас...

Физиономия мгновенно исчезла.