Дип

Он повесил его на спинку стула и встал передо мной — крепкий парень с широкими плечами и тяжелыми кулаками. Взгляд его был довольно красноречив. Трое других окружили меня, ожидая подходящего момента. Все это было мне знакомо.

— Думаю, вы поступаете неразумно, — сказал я как можно мягче.

— О'кей, клоун. Не скажешь ли, почему?

Он снял галстук, расстегнул манжеты и, подвернув рукава, улыбнулся.

— Вы против меня ничего не имеете. Я абсолютно чист.

— Не думаю, Дип. Кое-что есть. И еще. Откуда ты прибыл?

— С того света.

В тот же миг он обрушил на меня боковой удар, и я очутился на полу вместе со стулом, но быстро вскочил на ноги, поправил стул и вновь уселся на него.

— Ну, что ты об этом думаешь, Дип?

Я улыбнулся, хотя мне этого не очень хотелось. Следовало, конечно, свернуть Харду челюсть, но в данной обстановке это имело бы весьма нежелательные последствия. Нужно было сдерживаться и, по возможности, улыбаться.

— Проделайте это еще раз, Хард. Вы можете навалиться на меня, друзья, но следовало бы соблюдать закон.

— Ты что, учить нас собираешься?

— Сейчас я не могу ответить вам любезностью на любезность, на что вы, собственно, и рассчитываете, но возможно, в другой раз и в другом месте я буду себя вести по-иному. Поэтому советую держать ваши руки подальше.

— Ты нам угрожаешь, Дип?

— Я только разговариваю с вами, любезный.

— В таком случае расскажи что-нибудь.

— Что именно?

— Ну, например, относительно кровавых следов в баре Гими?

— Предположим, он что-то вам рассказал. Но это его точка зрения.

— Гими — трус. Он сильно запуган и не очень-то разговорчив, — сказал Хард.

— Все они такие.

Хард погладил свой подбородок и продолжал:

— Мы разыщем свидетеля, который видел вас всех в задней комнате Гими.

— Вот и хорошо. Тогда, возможно, и получите подписанную ими жалобу на меня.

— Кажется, ты знаешь, как это делается.

— Ну что ж, я посещал бар.

— Верно. Мы даже имеем отчет о твоем пребывании там. Хочешь взглянуть?

— Ни к чему. И все же вы должны знать, Хард, что арест еще не доказательство.

— Ты слишком круто ведешь свою игру, Дип.

— Есть лучший путь?

— Я слышал, ты носишь револьвер?

— Вы ведь обыскали меня.

— Но я заметил подвески на ремне, которые имеют определенное назначение. И если такой ремень носит парень, подобный тебе, то нет сомнения, что у него есть оружие.

Я пожал плечами.

— Это старая история, сержант. Он таскает с собой револьвер, который когда-то отнял у полицейского, — произнес чей-то хриплый голос.

— Действительно, — подхватил Хард. — Я ведь было совсем об этом забыл. Он же охотник за копами. Так, так… Это верно, Дип?

Я промолчал.

— Так… Ну, хорошо. Говорят, ты ищешь парня, который убил твоего друга?

— Мне было бы приятно встретиться с ним, — ответил я.

— Может, ты знаешь, кто он?

— Пока нет.

— Предположим, ты его найдешь?

— Я буду добропорядочным гражданином и передам его в руки закона.

— Такой случай тебе не представится. Мы уже занимались его поисками.

— Было б лучше, если бы вы помогли мне его разыскать.

— Гм… Нам известна, Дип, твоя клятва мести. Правда, она выглядит по-детски… Известно нам и другое. Твои дружки-гангстеры тебя недолюбливают. Они могут…

— Я слышал об этом, — перебил я, — но ведь ваш долг и заключается в том, чтобы защитить меня.

— Не слишком ли ты умен? — Он пододвинулся ближе и, зловеще улыбаясь, добавил: — У тебя слишком большая и говорливая пасть, Дип.

Было совершенно очевидно, что меня ожидает. И как только Хард размахнулся, я подставил свою левую руку, а правой крепко ухватил его за мясистый нос. В ту же секунду из его ноздрей брызнула кровь.

Прежде чем его дружки смогли сообразить, что произошло, Хард успел нанести мне два увесистых удара, получив взамен три. В течение этих двух-трех секунд перевес был явно на моей стороне и на исходе их Хард грузно осел куда-то вниз. И тут же на меня яростно набросились остальные копы, защищаться от которых не имело смысла.

Через несколько секунд я лежал на полу, прикрывая голову руками.

Болела спина, ныла шея, звенело в ушах, но я держался. Однако удары стали ослабевать, а затем полностью прекратились: полицейских кто-то отвлек.

Я приподнял голову. У двери, размахивая какой-то бумагой, стоял Вильсон Беттен и громким баритоном возражал копу, который уговаривал его подождать в приемной.

Я поднялся на ноги и осмотрелся. Хард сидел в кресле, откинувшись на спинку, а возле него хлопотал врач. Я улыбнулся Харду, хотя улыбка получилась несколько кисловатой, а затем, повернувшись к юристу, сказал:

— Что-то уж очень долго вы плелись сюда, мистер Беттен.

Хард негромко выругался, а я, стряхнув с себя пыль и вытерев платком шею, подошел к нему.

— Я вызвал своего адвоката раньше, чем позвонил вам, любезный Хард, поскольку предполагал, что кто-нибудь попытается содрать с меня кожу…

Хард превосходно знал, что такое закон и что такое адвокат.

— Замолчи и проваливай отсюда.

— Остальные уходят со мной, — сказал я.

— Убирайтесь все.

— С ними все в порядке, Дип, — сказал Беттен. — Если… Во всяком случае через десять минут я смогу представить на них бумаги.