Динуар

– Не смешно… – попытался ухмыльнуться за’ар, но Лори лишь наклонила голову, требуя ответа. – Это я… Ленни. Ленни Кравитц? – он уже не был ни в чем уверен.

– Не получится, милый, – печально ответила Лорелея. – Восемь лет назад Ленни Кравитц погиб в Заливе.

vol. two

ЧУЖОЙ КОСТЮМ

День мертвецов

                                                                       07/31 Tu

***

В голове все еще звучал блюз из проигрывателя Шилдса. Надрывный саксофон, будто аккорды душили в темном переулке. Как если бы жизнь была чем-то вроде той долбаной пьесы, что Ленни видел в Большом городе86. А потом ты умираешь, и все становится только хуже.

Сыщик прикинул, не начать ли биться башкой о стол, когда спецагент Брютс вернулся со стаканом молока и подносом. Тот самый говноед, который душил его подтяжками. Ухмылка дурака, походка обнаглевшего ковбоя. Не хватает только пикапа. Кажется, на парковке стояла такая штука, облупленная и здоровенная как пол-Техаса.

Спецагент Брютс поставил сэндвичи и воду. И молоко – но только для себя. В его глазах читалась застарелая обида: будто кто-то нассал в его любимую кружку. Ленни прикинул, что этим кем-то запросто мог быть он.

«Не доверяй за’ару c молоком87» – увещевала Мамаша Марш. Надеюсь, ты сдохла, старая перечница.

– Леонард Элмор Кравитц, – протянул агент с южным выговором, скрипучим, как раздолбанное колесо. – Поэтично. Мамочка небось думала, что у нее родился писатель. А родился ты.

Ленни представил, как стряхивает последние капли в его утренний кофе. Дрип-дроп. Гомеопатические дозы.

– Жизнь тебя достала, м?

Леонард Элмор Кравитц был похож на жертву аварии. Половина лица разбита. Руки иссечены, будто он дрался с кошкой за место в мусорном баке. Гавайская рубашка разодрана там, где бок принял выстрел обреза. По правому предплечью тянется жутковатый ожог от электрического кнута. Динаполис не самое дружелюбное место, это уж точно.

– Ну, поговорим? Или будешь ждать адвоката?

У Ленни не было адвоката. Зато он знал одного федерального судью. «С этим блокнотом ты сойдешь за журналиста», – сказал ему Ал в тот вечер. А потом запищал, как будто за ним явились маккартисты: «Я беден, я живу под мостом и ловлю сигнал от поездов!» А почему, собственно, и нет?

– Это все херня, сэр, – под стать Крауну пропищал сыщик. – Я Томми, Томми Волк из «Shrike Evening Post». Вы читали мои статьи?

– У тебя статей на целый роман. Грошовый нуар с дымящимся пистолетом на обложке. Твоя мамочка любила нуары, Элми?

Последние капли.

– Зачем вы так, сэр! Современная литература – это полнейшая пошлятина. Я честный журналист…

– Кто бы мог подумать? – Отработанным жестом Терри добыл из-под подноса старую папку. – А выглядишь точь-в-точь, как кусок дерьма по имени Леонард Кравитц.

С пожелтевшей бумаги на сыщика смотрел молодой и невыносимо красивый Элмор, каким он никогда не был и вряд ли когда-нибудь станет. Видимо, этот трюк работает только с маккартистами. Вот черт.

Офис отделения Бюро в Динаполисе напоминал дом, в котором мечтал поселиться маленький Ленни. Надежный кирпич, уютное дерево, мягкая кожа. Солнце скользило вдоль панорамных окон, спуская полосы чистого света сквозь полуразвернутые жалюзи. У него была ничего себе берлога на двенадцатом по Уэстлейк-стрит. По крайней мере, он продолжал считать ее своей собственностью. Засаленная мебель, пыльные полки и бар в полстены. Ох, не об этом мечтает приютский паренек, а? Маленький Ленни надул губки и спрятался в дальний угол сознания, когда Кравитц вносил депозит. «Возможно, в следующей жизни, – пообещал он тогда. – Если доживем».

– Пока был жив, Счастливчик Ленни подозревался в преступлениях многочисленных и тяжких…

Они сидели за обычным офисным столом.

– Убийства первой степени. Раз, два, три… По общему счету – шесть эпизодов. Покушение на убийство – восемь, – Брютс с наслаждением зачитывал досье. – Да ты неудачник, Кравитц, не умеешь довести дело до конца. Так… телесные.

Простой стол для оперативной работы. Парень напротив со своей половиной сэндвичей и папкой. И молоком.

«Не доверяй за’ару c молоком» – приговаривала Мамаша Марш, лупцуя по хребту тростью.

– Грабеж, грабеж, грабеж. Разбойные нападения. Много разбойных нападений.

Ленни сидел на жестком стуле, привинченном к полу.

– Торговля лизергином, мелкий и крупный опт. Ношение незарегистрированного…

Это был специальный стул для особо опасных преступников. Дросс однажды показывала ему такой.

– Владение птицами бойцовых пород без лицензии… Похищение слона. Хмм… Слона?

Закованные в кандалы руки оставались относительно свободны, но щиколотки были плотно прикованы к ножкам стальными браслетами. Это превращается в традицию.

– На кой тебе слон, Элмор? Большой любви захотелось? – фед дебильно хохотнул собственной шутке.

Элмор понадеялся, что не за этим.

– И королева преступного мира – неуплата налогов.

– Впервые слышу, – почти честно ответил сыщик, но после некоторого раздумья добавил: – Разве что налоги…

Сигарета входит в ноздрю, волоски противно шипят, свертываясь под огнем. Ленни наклонился проверить, в порядке ли нос балабола.