Династия Рейкхеллов

— Предлагаемая господином Суном цена указана в декларации.

— Я плачу ее, — твердо сказал Толстый Голландец. — Я никогда не спорю и не торгуюсь с Суном о ценах. Мы лично ни разу не встречались, но мы в дружеских отношениях слишком много лет, чтобы опускаться до этого. — Он оживленно потер пухлые руки. — А какой груз вам нужен взамен?

— Черный перец, — ответил Джонатан. — Столько мешков, сколько я смогу втиснуть в мой трюм.

— Очень хорошо. Какого качества?

— Только первосортный. Господин Сун готов заплатить нынешнюю цену в два с половиной серебряных юаня за мешок.

— Приемлемо. — Слова, казалось, повисли в воздухе.

— Приемлемо, — повторил попугай.

Внезапно Джонатана осенило, что от него ожидают еще чего-то. Он все думал, как бы непринужденнее передать обязательную взятку, но сейчас вопрос решался сам собой. Без слов он передал толстяку сундучок из сандалового дерева.

Толстый Голландец подержал сундучок в руке, как бы прикидывая его вес, и взгляд его при этом был отстраненным.

— Можете пересчитать содержимое, если желаете, — сказал Чарльз.

— Хе-хе. В этом нет необходимости. Сун никогда не обманывал меня, точно так же, как и я никогда не обманываю его.

Вдруг неподвижный и молчаливый малаец, стоявший позади Толстого Голландца, рванул кинжал из-за пояса и с огромной силой бросил его.

Лезвие просвистело мимо уха вздрогнувшего Джонатана, почти поцарапав его, и его первой мыслью было, что этот человек пытается его убить.

Лишь секунду Толстый Голландец смотрел в сторону кинжала, а затем спокойно продолжил:

— Как я собирался заметить, условия приемлемые. Вы получите ваши мешки с первосортным черным перцем.

Джонатан обернулся и увидел, что лезвие кинжала все еще вибрирует. Оно застряло в стволе пальмы, а его острие пригвоздило к дереву страшного серого паука, примерно полтора дюйма в диаметре.

— Ужасные твари, — сказал Толстый Голландец как бы между прочим. — Их укус смертелен.

— Я у вас в долгу, — сказал Джонатан малайцу.

Малаец ничем не показал, что слышал его, а тем более понял.

— Позвольте мне перейти к делу, которое тоже имеет отношение к вам, — сказал Толстый Голландец. — Я прекрасно знаю, что Сун не хочет заниматься торговлей опиумом. Но я пока еще не встречал англичанина или американца, не стремящегося потуже набить свой кошелек. Индонезийский опиум, конечно, уступает по качеству тому, что британцы покупают в Индии, но американские капитаны, покупающие опиум у нас, без труда сбывают его. А цену устанавливают сами.

— Опиум не для нас, благодарю, — твердо сказал Джонатан. — Независимо от дохода, он нас не интересует.

— Хе-хе. Жаль, — сказал Толстый Голландец.

— Жаль, — прокричал попугай.

— Тем не менее может статься, что мы можем все же достичь еще одной договоренности, господин Рейкхелл. Это правда, что вы построили свой корабль сами?

— Да, на нашей семейной верфи в Новой Англии.

— Замечательно. Я полагаю, вы планируете строить новые корабли?

— Конечно, сэр. Как только я вернусь домой.

— И когда это будет, господин Рейкхелл?

Джонатан пожал плечами:

— В течение будущего года.

— А не хотели бы вы построить клипер для меня?

Два молодых посетителя перекинулись довольными взглядами.

— Безусловно, сэр! — сказал Джонатан.

— Какой бы срок вы сочли приемлемым для доставки?

Джонатан быстро кое-что прикинул в уме:

— Я уверен, что вы сможете его получить не позднее двух лет, начиная с нынешнего момента.

— Сделка заключена, господин Рейкхелл. Любой человек, ведущий дело от имени Сун Чжао и отказывающийся покупать и продавать опиум, должен быть честным, так что назовите вашу цену. — Голландец внезапно нагнулся вперед и вручил ему сундучок из сандалового дерева, заполненный серебром. — Считайте это авансом.

— Это слишком много, — запротестовал Джонатан.

— Берите, — прогремел Толстый Голландец, а затем повернулся к великолепному павлину и к менее ослепительной паве, вошедшим с важностью в сад. — А, мои друзья никогда не подводят меня. Они говорят мне, что пришло время трапезы. Вы останетесь на наш скромный обед, джентльмены. — Приглашение прозвучало как приказ.

Джонатан и Чарльз приняли его с благодарностью.

Толстый Голландец с трудом поднялся на ноги и повел гостей в дом, шагая поразительно легко и грациозно. Попугай продолжал цепляться за его плечо. Чарльз просто опешил, увидев, что павлин и пава тихо последовали за ними.

Побеленные стены столовой были пустыми, но на столе была великолепная кружевная скатерть, серебряная посуда, сверкающие бокалы. Толстый Голландец сел во главе стола, а молчаливый малаец вновь встал у него за спиной.

Как только хозяин сел, четверо молодых женщин в саронгах среди которых была и та девушка, что встречала гостей, появились с подносами, уставленными блюдами.

— Вы когда-нибудь пробовали ристафель, джентльмены? Нет? Замечательное сочетание самого лучшего, что есть в индонезийской и голландской кухне. Угощайтесь, вы должны попробовать все.