Димитрий (СИ)

         Масла в огонь подлил Делагарди. Он переформировал потрепанное Клушинской битвой наемное войско, получил  от короны подкрепления, взял Ладогу, осадил Кексгольм и предложил в русские цари одного из шведских принцев –  Карла - Филиппа. Объявил: за него воюю! Новый шведский король Густав II Адольф , сын скончавшегося Карла IX, стоял сзади.

         Пан Лисовский удерживал для Димитрия Псков, Просовецкий – Великие Луки, Яму, Ивангород, Копорье, Орешек. Нежданно к Димитрию отложилась и Казань. Напротив, Великий Новгород объявил себя за Владислава.

         Димитрий теперь провозглашал злейшую войну оставившим его ляхам и предавшему Сигизмунду. Калужские разъезды умертвляли поляков и литву, где находили. По весне царик намеревался удалиться в Астрахань. Создать волжскую вольную державу и грозить оттуда Москве.

         Касимовский царь Ураз – Магмет повторно пристал к Димитрию, но был оклеветан сыном, донесшим о колебаниях отца в пользу Боярской Думы. Димитрий велел своим палачам Михайле Бутурлину и Михневу умертвить  Ураз – Магмета, полутруп бросить в Оку. Соумышленника ногайского хана - Петра Араслана Урусова, рвавшегося отомстить сыну – предателю или клеветнику, посадили в темницу. Скоро Димитрий простил его и выпустил. От кола до златой медали устраивались в Калуге недалече: Димитрий с прощенным Урусовым  выехал на охоту.

         От прозябания и военных неуспехов Димитрий страшно пил. Лежа навзничь в санях, он клял предательство ближних. Опять досталось Урусову, в ряду малой свиты следовавшего за санями верхом.

         Ногай не сдержался, ударил саблей, кинувши слова:

-  Я научу тебя топить ханов и сажать мурз в темницу!

         Меньший брат Урусова отсек Димитрию голову. Петр Араслан  кинул голову Димитрия в мешок и призвал своих возвращаться в родные степи.

         С вестью об убийстве царика в Калугу прискакал шут Димитрия  Петр Кошелев. Поперек седла он привез обезглавленное тело.

         Ударили в набат. Растрепанная Марина выбежала на площадь. Она была уже  на сносях. Почувствовала тяжесть, хлынули воды. Бабки приняли младенца мужеского пола.

         Марина нарекла его Иоанном в честь деда. Так будто бы и покойным царем Димитрием завещано.

         Князь Дмитрий Трубецкой, Черкасский, Бутурлин, Микулин и другие, верные клевреты Димитрия, не захотели служить вдове с сыном. Арестовали ее и послали сказать в Москву, что до времени целуют крест Думе.

                                                         8

         Король отпустил назад в Москву часть посольства: думного дворянина Сукина, дьяка Васильева, архимандрита Евфимия и келаря Авраамия (историка осады Лавры). Послы везли запоздалые уверения Сигизмунда: «Владислав скоро будет в Москве. Оставляю Смоленск, иду на Калугу». Но в Москве уже знали о смерти Димитрия и заключении Марины, потому усилили требования к королю: «Владиславу не царствовать, пока в Православие не крестится. Всем полякам выйти из Московской державы».

         Жесткая линия возобладала ненадолго. В начале 1611 года Боярская Дума, взыскуя  популизму Ляпуновых, потребовала их  ареста и казни. Воеводе Шеину предписывалось сдать Смоленск. Посольству из-под Смоленска - оставить короля и ехать в Литву за Владиславом. Послы под Смоленском получили грамоту, не стремясь ее выполнять: увидели - патриарх Гермоген не приложил церковной печати.

         Владимиро-Суздальская земля отказалась признать Владислава и побило посланное против них московское думское войско.  В самой Москве поляков, литву, малороссов  прозвали хохлами за бритые головы и чубы, драли с них на рынках вдвое.

       Бесконечно шумели драки  и ссоры.

       Москвичи роптали:

- Мы по глупости выбираем из ляхов в цари. Время разделаться с ними!

         Сигизмунд посылал в Москву указы, подписанные им и за королевича. Предписывал заплатить польско-литовским купцам по долгам, тянувшимся с царствования Иоанна!

         Города поднялись на ляхов. Прокопий Ляпунов собирал войско в Суздале. К нему пришел бросивший Лисовского атаман Просовецкий. Привел шесть тысяч людей. Приняли других  бывших тушинцев. В марте выступили к Москве. Ляпунов шел из Рязани, князь Дмитрий Трубецкой – из Калуги, атаман Заруцкий – из Тулы, князь Литвинов – Мосальский и Артемий Измайлов – из Владимира, Просовецкий – из Суздаля, князь Федор Волконский – из Костромы, Иван Волынский – из Ярославля, князь Волынский – из Ярославля. Понимали: Москва – не Россия, там прогнило, власть надо менять.

         Патриарх Гермоген проклинал ляхов, устроивших в доме Годунова костел, звал в Кремль очистителей. Клевреты Гонсевского действовали наоборот.

         19 марта во вторник Страстной недели в Москве забурлило всеобщее восстание.  Димитрий Пожарский, после свержения Шуйского перешедший к Прокопию Ляпунову и им в Москву посланный, руководил. Сняли пушки с башен и загнали поляков в Китай-город. Гонсевский скакал всюду, напрасно пытаясь замирить столкнувшихся. Национальность шла на национальность. Вера на веру. Обычай на обычай.  Воевали на Тверской, Никитской, Чертольской, на Арбате и Знаменке.