Димитрий Самозванец

Много женихов представлялись Калерии, но она, пользуясь свободою польских девиц, старалась узнавать душевные их свойства, и из числа многих красавцев, юношей богатых и умных, ни один ей не пришел по сердцу. Ива-ницкий — не красавец, — скрывая свое происхождение и не расточая пред нею богатства, приобрел любовь ее пылкою, исступленною своею страстью, умом необыкновенным, красноречием пламенным и какою-то дикою смелостью. Когда Иваницкий рассказывал о каких-нибудь делах или подвигах великих мужей славянских поколений, он переливал пламень свой в слушателей, исторгал слезы и ворочал сердцами по произволу. Когда он наедине говорил Калерии о любви своей, он не жил, но пылал, и слова его, взоры, как ядовитые стрелы, впивались в сердце красавицы. Рассуждая с стариками киевскими, собиравшимися иногда в доме Анны, Иваницкий изумлял мудрейших своею мудростью и льстил их надеждам, предсказывая блистательную участь Киева, умилял их, проливая вместе с ними слезы о несчастиях святого града. Доброй Анне он рассказывал о чудесных похождениях святых, пострадавших за веру, и толковал ей Священное Писание. Кто только знал Иваницкого, каждый любил его, каждый уважал, каждый удивлялся ему. Калерия следовала общему мнению и внушению своего пылкого сердца, которое ожидало только искры, чтоб воспылать. Оно воспылало!

Иваницкий истинно любил Калерию и не думал воспользоваться ее слабостью, не имел замысла обольстить ее. Но могут ли влюбленные ручаться за твердость? Одна несчастная минута решила участь любовников…

Зоркий, наблюдательный взор Леонида был несносен Иваницкому. Он нашел соумышленников, которые уверили Леонида, что родственники Прошинского открыли его убежище и хотят или погубить его тайно, или предать в руки правосудия. Иваницкий, будто по дружбе и по великодушию, спас Леонида, дал ему денег и отправил с письмами к своим знакомым в Львов, обещая вскоре за ним последовать. После сего он более не скрывался с своею любовью, получил позволение матери жениться на Калерии и медлил, будто ожидая позволения и прибытия родителей из отдаленной польской провинции. Добрая Анна часто посещала храмы Божий, и Иваницкий как жених имел случаи беседовать наедине с дочерью. Он воспользовался заблуждением страсти…

Однажды, в погодный сентябрьский вечер, Иваницкий сидел под ореховым деревом в саду возле Калерии и в задумчивости смотрел на небо. Некоторое время продолжалось молчание. Вдруг на глазах Калерии навернулись слезы.

— Любишь ли ты меня? — сказала она.

Иваницкий взял красавицу за руку, посмотрел на нее и сказал хладнокровно:

— Я люблю тебя, но не могу быть всегда предан одной только любви. Поприще жизни моей усеяно терниями: мне предлежат дела великие, голова моя не может всегда следовать внушению сердца.

— Скажи, какие несчастия угрожают тебе, какие дела ты намерен предпринять; я разделю с тобою горести и опасности; пойду на смерть с тобою! — отвечала Калерия.

— Нет, милая, это невозможно, — возразил Иваницкий. — Бывают случаи в жизни, где женщины не должны действовать, где любовь и нежность вреднее чувств самых ненавистных, где…

Калерия прервала слова Иваницкого:

— Ты перестал любить меня! — воскликнула она. — Любовь не может быть помехою в делах великих и благородных; напротив, она возбуждает к ним.

— Иногда, но не в моем положении, — отвечал Иваницкий хладнокровно.

— Мучитель! Зачем же ты вселил в меня любовь, зачем обманул меня! — воскликнула Калерия. Она побледнела, встала и сказала в сильном внутреннем движении — Слушай! Судьба моя совершилась. Я отдалась тебе легкомысленно, но не думай, чтоб ты мог отбросить меня, как сорванный цвет. Иваницкий! ты посягнул на честь мою и заплатишь жизнью, если отважишься на мое поругание. С некоторого времени примечаю я твою холодность. Ты что-то замышляешь недоброе. Ты показывал нам письма от твоих родителей, но время летит, они не являются, и брак наш отсрочивается со дня на день, с недели на неделю. Брата моего нет здесь. Не ты ли удалил его? Но я не имею нужды в мстителе. Мой мститель на небе и поразит тебя вот этою рукою! — Калерия протянула правую руку и, помолчав, продолжала: — Я всегда страшилась любви; вкусив сладость ее, готова вкушать и горести, но не перенесу поругания. Если ты до сих пор не узнал меня, так познай теперь. В моих жилах течет кровь русская и кровь греческая. Как женщина русская я не снесу бесчестия; как гречанка буду уметь отмстить. Я жена твоя! Отныне мы неразлучны. Вместе жить или вместе умереть!

Иваницкий взял Калерию за руку, посадил возле себя, прижал к сердцу и сказал:

— Я люблю тебя, твой навсегда, но не могу явно вступить с тобою в брак до совершения моего великого предприятия. Знай, что царевич Димитрий Иванович, которого хотел умертвить царь Борис, жив и скрывается в Польше, в отдаленном городе на берегах Вислы…

— Царевич Димитрий жив! — воскликнула Калерия.