Дикость. О! Дикая природа! Берегись!

У него нет дома; то, куда он может отправиться, это меньше, чем дом. На завтра его определили в машину, где он будет проводить время в обществе багажа. Загрузили туда и оружие. Он — один из тех, с кем ее отцы жестоко обходились. Один из тех, кто выбрал забывчивость, чтобы не идти по пути отмщения. Она же, наоборот, всё запоминает. Она тяжело обвисает, эдакая складчатая катастрофа, вот такой выходит она из своего бюро, что в стеклянном дворце в центре города, беспомощная, как мокрые кусты. Всесильная и неуклюжая одновременно. Содрогаясь от отвращения, поднимается она по лестнице. Как сбросить с себя эту мерзкую холодную плоть? Эти сети, до отказа наполненные одним только жареным черепом. Больше всего ей хотелось бы вырвать из себя все органы. Человеку требуется хотя бы немножко счастья. Порой после еды она засовывает два пальца себе в глотку. Этот способ она использует, чтобы сохраниться в непомятом виде, очистить ансамбль своего тела вплоть до несущих конструкций. Понятно, ведь ей недоступно то, что многим другим, если вы со всех сторон оцените социальное положение этих других, безразлично: излишний вес. Едва выбравшись из оболочки своего автомобиля, где никто не мог ей докучать, она тут же принимается дезинфицировать дом лесничего самым дотошным образом. Эти древние стены, способные вызвать дикие крики восторга у знатоков деревенской старины, — идеальное прибежище для грязи. Она очищает всё, кроме себя самой. Из багажника вынимаются огромные упаковки ваты; жидкие очистительные средства, ядовитые, как крысиный помет, вызывают у нее рабочий зуд от пальцев до кончика языка, она делает свое дело основательно, но беспощадно. По ее распоряжению шофер выстилает все ящики и шкафы чистой бумагой. После этого она принимает решение вообще не распаковывать свою дорожную сумку. Поверх столь леснически и княжески застеленных постелей она велит постелить свое собственное белье. Будь ее воля, она бы каждый день меняла и собственную кожу, которой уже многие с нетерпением дожидаются, чтобы надеть ее на себя или хотя бы примерить. А она на них неплохо смотрится! Она властвует над тысячами людей в экономической сфере, подобно главному выигрышу в лотерее. И при этом она находит все новые предлоги, чтобы никому лично не протягивать руку. Быть женщиной — постоянное помахивание колом гигиены. Над ней вечно кто-нибудь униженно склоняется. Поставщики подают ей пальто и шумно дышат в ее нестриженый затылок. Все это обилие крови, пульсирующей в разветвлениях сосудов, — оно рвется наружу, в жизнь, словно семя, которому тоже хочется потрудиться. Иногда оно прорывается, иногда нет. Яростно кипит посев несчастных обделенных в ее пререзервативном домике.