Дикое поле

— Ладно, ладно, — Михаил покладисто махнул рукой. — Что и говорить — чего только на свете не бывает! А где это все было-то, булгарин не сказал? Что за приказчик-то?

— Да кто знает? Булгарин не сказывал, а я не выпытывала… и тебе, любезный мой господин, не советую.

— Да мне и не надобно. Это ж подумать только — жуть-то какая! Так что, уважаемая Айрилдин-биби, когда к нам на усадьбу пожалуешь?

— А когда позовете, тогда и приду. Долго ли мне собраться?

— Вот и славно… Так и передам госпоже.

— Передай, передай. Что ж она сама-то не заглянула? Обычно заглядывает.

— Так некогда пока. Праздники всякие, то да се… У богатых да знатных жизнь занятая!

Может быть, тот несчастный раб и рассказал что-то конкретное, но сказочница, не будь дурой, на этот счет хранила глухое молчание. Да и черт с ней, не пытать же! Одно можно было уже утверждать наверняка… почти наверняка: приказчик Иштым явно здесь при делах. Если все так вот и представить — связанные с приказчиком (или даже с самим Эльчи-беем) людокрады отбирают под заказ нужных рабов — молоденьких и здоровых, затем делают экспресс-анализ крови, потом кого-то отправляют в степь, а кого-то — обратно приказчику, на следующий раз оставляют… Ага, а Иштым этот, похоже, хмырь тот еще — кое-кем из рабов втихаря приторговывает, пускает налево — отсюда и информация просочилась. Итак… Эльчибеев приказчик Иштым.

Михаил придержал коня, осмотрелся — погруженный в мысли, не очень и замечал, куда сейчас едет. Ага… вон, слева — купол церкви Хевронии, а справа — громада мечети. Там — квартал медников, а за ним… За ним — в двух кварталах — обширное подворье Эльчи-бея.

Туда молодой человек и поехал, погнал коня, отворачиваясь от начавшегося вдруг снегопада. Хорошо еще, что вырвавшийся из вольных степей ветер здесь, в городе, ослабевал, теряя всю свою силу, насквозь уже не продувал, лишь крутил под ногами поземку.

Тьфу ты, черт!

Михаил резко натянул поводья и, выругавшись, хлопнул себя по лбу, вовремя задавшись вопросом: а куда же он, собственно, едет-то? Посмотреть на Иштыма-приказчика, так того, по словам Корягина, и след давно простыл! Свалил куда-то приказчик… А парень-то тот босоногий не по его ли приказу убит? Или по приказу истинных хозяев приказчика — людокрадов? Просто устранили лишнего свидетеля… Только тогда — как они на него вышли? Кондотьер опростоволосился, парня не смог взять незаметно да притащил за собой «хвоста»? Очень может быть. Как может быть и другое — за приказчиком давно и плотно следили, подозревая его в ненадежности! Куда ни кинь, всюду клин. И так, и этак худо.

Что же делать-то… что?

Если людокрады здесь, если они берут… совсем недавно брали кровь на анализ… Стоп, стоп, стоп!

Какая-то важная мысль вдруг возникла на миг в голове Михаила… мелькнула и пропала, так бывает… И надо было ее срочно поймать! О чем он думал-то? О людокрадах, да… о несчастном босом парне, о дырочке — едва заметном пятнышке — на его локтевом сгибе… весьма характерной дырочке… явно след шприца. Да, да — брали кровь… или делали укол… нет, скорее — кровь, зачем ему укол-то делать?

Думай, думай. Миша! Лови мысль, ищи.

О чем он еще-то размышлял? О! О словах булгарина. Об упыре кровавом… упырше! Белый халат, белая повязка… да-да-да… белая палата, крашеная дверь… Нет, это Багрицкий… не о нем надо думать. А о ком? Ну, конечно же — о женщине! О той самой, с красивыми ногами и в белом халатике, что брала кровь. Женщина! Медсестричка чертова… не Алия ли часом? Да пусть даже и не она, пусть другая… но это ведь современная женщина, ему, Ратникову, современная и которая вынуждена какое-то время здесь жить. И что, она все время сидит где-то взаперти? Да быть такого не может!

Надо лишь ее найти, точнее — поймать на какую-то приманку. На какую именно — вот об этом нужно подумать! Кстати, если уж употреблять рыбацкие термины, то почему бы не использовать в качестве блесны подозрительного новгородца Окуня Рыбакова? Он ведь как-то связан с приказчиком… а приказчик — допустим — с людокрадами, с торговцами человеческими органами, а значит — и с медсестрой.

Ищите женщину, как говорят французы, — шерше ля фам!

Только с Окунем этим очень осторожно надо… не выдать бы себя, не спугнуть бы дичь. Окунь. Окунь Рыбаков. Не зря ведь он про ханский караван спрашивал! Хочет побыстрее вывезти приготовленных на органы рабов?

Почему бы и нет?

Хотя, может, он и не при делах вовсе. Женщину надо искать, медсестру эту чертову! Тогда, наверное, все вопросы проясняться и главный — с браслетиками. Как-то ведь надо будет вместе с Артемом отсюда выбираться. Артем… Йисут этот проклятый… Черт! Парня ведь еще нужно выручить.

Решив срезать путь у излучины реки — так было к усадьбе ближе, молодой человек поворотил коня и, спустившись к заснеженной пристани, увидал собравшуюся там чем-то взволнованную толпу.

Кто-то что-то говорил, кто-то крестился, явно было видно — что-то случилось.

— Эй, парень, — спешившись, Ратников схватил за рукав пробегавшего мимо мальчишку. — Что там такое-то? Стихийный митинг против повышения цен за услуги ЖКХ?