Диккенс и Теккерей

Но в той же лекции Теккерей называет этого жёлчного сноба «величайшим гением». И герой-рассказчик, вслед за своим создателем, тоже по-своему справедлив к нему: «Свифт, глумившийся над всем человечеством, и над собою не в последнюю очередь, — пишет Эсмонд, — имел дар преданности своей партии и любил своих вождей, обращавшихся с ним хорошо, и после их падения».

В книге более или менее подробно прописаны многие реальные исторические лица: генералы Мальборо и Уэбб, политик и философ Болинброк, поэты Аддисон и Стил и др.

Если воины Мальборо и Уэбб обрисованы с большей или меньшей долей уважения[17], то никто из политиков этой чести автором не удостоен.

«Каждый политик, — пишет Теккерей, — как Локит и Пичем, ньюгэйтские главари из „Оперы нищих“, позже написанной м-ром Гэем, владеет некими документами и свидетельствами, способными отправить другого на виселицу, и не смеют пускать это своё оружие в ход лишь потому, что у их ближнего в кармане лежит подобное».

Претендент на престол, Джекоб Стюарт, на которого Эсмонд долгое время работает, оказывается волокитой, пьяницей и картёжником. «И за таких-то смертных нация готова страдать, партии ведут борьбу, а воины проливают кровь на поле битвы!» — горько восклицает автор мемуаров.

Разумеется, и сам писатель, и его современники не могли не задумываться о личностях своих лидеров.[18] Как и над такими вопросами: «Есть ли в Англии общественный деятель, безоговорочно верящий в свою партию? И есть ли такой сомневающийся, который бы не сражался за нее?» Есть тут о чём задуматься и нынешнему читателю.

Теккерей уже в этой книге снисходителен к человеческим порокам.

«Ах, никто не знает ни силы своей, ни слабости, — пишет его герой, — пока их не выявит случай. Если есть у человека причины стыдиться иных мыслей своих или деяний, то, безусловно, есть и такие, память о которых вселяет в него гордость: прощённые обиды, подавленные искушения и трудности, преодолённые терпением».

И мачеха Гарри, вдовствующая виконтесса Каслвуд, безусловно, высказывает точку зрения самого автора своим метким замечанием: «Многие святые обрели Рай после того, как у них появилось множество поводов для покаяния».

Кажется, со всеми недостатками людей способен смириться писатель и его герой. Может быть, только одной категории рода человеческого не в состоянии принять Теккерей: самодовольной посредственности. Не потому ли так язвительна его характеристика Тома Ташера, однокашника Гарри по колледжу, впоследствии ставшего викарием в Каслвуде! Поначалу кажется, что сравнение персонажей не в пользу главного героя: Гарри любит покутить в кабачках — Том не пропускает лекций; Эсмонд ищет истину, сомневается в выборе веры — Ташер «никогда не позволял своему рассудку свернуть с предначертанного университетом пути». Но вот Теккерей добавляет новые штрихи к портрету «пай-мальчика» и освещает его образ новым светом:

«Честный Том никогда не предавал товарища, если у того был влиятельный друг: он обладал естественной тягой к великим. Не лицемерие заставляло его льстить, а склад ума, всегда добродушного, услужливого и подобострастного».

«Гарри позволял себе увиваться за всеми девятью музами, потому не заслужил особой благосклонности ни одной из них, тогда как Том Ташер, который имел к поэзии склонности не больше, чем какой-нибудь пахарь, тем не менее, упрямым постоянством и раболепием перед Каллиопой добился премии и определённой репутации в университете и колледже в качестве награды за свою учёность», хотя «любил шутку, если, по счастью, понимал её, и охотно участвовал в попойке, особенно если за неё платил другой, а в компании был какой-нибудь молодой лорд».

Достойно внимания, что позже, в «Виргинцах», Теккерей сообщает читателю о браке Ташера и Беатрис Эсмонд и о получении этим пошлым карьеристом епископского сана...

Итак, писателя интересуют не столько исторические события, сколько мотивы человеческих поступков. Между тем, убеждая читателя не искать в его сочинении описания битв и других исторических событий, Эсмонд-Теккерей на деле столь ими увлечён, что к нему вполне можно отнести слова о Гомере, вложенные им в уста Джозефа Аддисона: «Перечисление кораблей у Гомера всегда были для меня утомительны; во что бы превратилась поэма, если бы писатель вздумал перечислять имена всех капитанов, лейтенантов и рядовых!»

В беседе Гарри с Аддисоном находит дальнейшее развитие антивоенная тема, звучавшая в «Барри Линдоне» и «Ярмарке тщеславия».