Дикий Порт

Лилен ломает руки, горько жмурит глаза. Ей нестерпимо хочется быть сейчас рядом с Севером. Эмиссаров Эрэс сорвали с места всех разом, случилось ужасное – террористы захватили детскую лечебницу, и там оказалась местра Надеждина, всеми любимая Бабушка, третий уральский триумвир и главный корректор. «Мама когда-то дралась тут с этими сепаратистами, – вспоминает Лилен. – С Аджи. Тогда еще не было Малыша…»

…а Янина была самую малость старше, чем сейчас Лилен.

Думать об этом стыдно.

Нестерпимо хочется быть рядом с Севером. Она экстрим-оператор, от нее была бы польза! В конце концов, она может попросить Дельту. Дракон рад помочь. Убить.

«Лена, – сказал Шеверинский, – там засели те же люди, которые убили твоих родителей. И их оружие остается при них. Ты не из наших. Ты не обязана туда идти. Я хочу, чтобы ты осталась здесь и ждала меня. Пожалуйста».

И она открыла рот – возражать; и он закрыл его, уперев руки в стену по обе стороны от ее головы. Невозможно было вырваться, и на пол сползти, потому что подгибались колени, он тоже не давал. Север…

Лилен впивается ногтями в плечи.

Невозможно объяснить Дельте, почему нельзя, если очень хочется. Пожалуй, поняла бы драконья женщина – но только не прямодушный хищный мужчина.

«Почему я не родилась на Урале? – тоскует она. – Ведь приглашали же маму там остаться. Меня бы приняли в Райский Сад…»

Синий Птиц там. Рядом с Володей.

И поэтому Север обязательно вернется, ничего плохого с ним не случится. Димочка не позволит. Не очень приятно сознавать, какой жуткой властью обладает склочный истерик Васильев, полумальчик-полудевочка; но если от него зависит безопасность Володи, пусть держится с ним и поет поверней. А потом Шеверинский вернется, и она уже всегда будет рядом с ним. Столько, сколько пожелает. Хоть всю жизнь. И никого – ближе.

«Это война людей, Дельта, – наконец, мысленно произносит Лилен. – Одних маленьких мягкокожих с другими. Тебе там нет места».

Она стоит на балконе, касаясь пальцами зеркального стекла – прекрасная принцесса, ждущая с войны своего рыцаря, и за спиной ее недовольный дракон подымается на задние лапы, оглядывая сияющий горизонт.

– Это хорошо, – говорит Элия, и добавляет, точно не веря, – я рад.

Губернатор Лауреску пожимает протянутую руку.

– Есть много причин.

– Мы с вами обсуждали их неделю. Иван Михайлович!..

Второе рукопожатие размыкается; хозяева двух планет, двух человеческих колоний, Седьмой Терры и Второй Земли, оборачиваются к ксенологу, работающему «по людям».

– Дайте отмашку, – просит Ценкович.

Кхину не приходится долго озираться. Корректоры появляются тогда, когда больше всего нужны. Если, конечно, хотят этого.

Слишком юные, вызывающе одетые, не внушающие доверия – впрочем, не внушающие и опасений – особисты Райского Сада.

– Ознакомились? – спрашивает Батя.

Птиц кивает.

– Этот вон, – указывает подбородком на офицера перед щитами, ухмыляется, – чуть пинками не погнал. Благо, хоть Север на человека похож, разъяснил ситуацию…

Ценкович посмеивается, щуря черные ассирийские глаза. Райские дети все сплетники, Васильев главный, а цепочка коротка – Мультяшка, Ландыш, Синий Птиц. Пусть Лауреску хранит иллюзию, что он принимал решение и вершил судьбы Ареала. Пусть Нараян Джай думает, что его воспоминания о любимой бабушке повлияли на ход истории. Результаты официального визита триумвиров Урала на Землю-2 пела местра Надеждина, ведущий специалист Райского Сада.

Непревзойденный мастер.

– Ну? – торопит Кхин. Он не умеет читать по глазам, тем более по наглым и цветокорректированным; Элии объяснения уже не требуются.

– А мы всё, – просто говорит Васильев.

И стоит, опираясь на глянцевый черный бок правительственной машины, сияя белой рубашкой и белозубой рекламной улыбкой, набросив на плечо снятый по жаре пиджак, синеглазый и белокурый, постчеловек.

– Стреляют!

До сих пор губернатор Терры тщательно скрывал недоумение. Семитерранин что-то говорил насчет времени: стоит промедлить, и штурм уже не понадобится, именно этого добивается Земля. Что он делал, как не тянул время?!

И вот, пожалуйста – начали стрелять.

У Лауреску нет сомнений: по неизвестной причине террористы решили ускорить процесс. Многим из заложников-больных оставалось несколько часов жизни, но куда-то заторопились подчиненные Эмиза Флореса, и от здания столовой доносятся короткие очереди.

Джай срывается с места, бежит к пункту связи.

– Всё, – вслед за крашеным мальчишкой-семитерранином, непонятно зачем нужным здесь, повторяет Ценкович, но в голосе его нет обреченности, отчаяния, гнева, которых можно было бы ожидать – ведь операция провалилась, третий триумвир Урала мертва!..

Ценкович доволен.

– Полковник! – окликает Кхин. – Готовьтесь начать штурм. В пределах десяти минут.

– Что?.. – невольно произносит губернатор.