Дикий (ЛП)

— Нет, но это факт жизни, и это не делает тебя монстром. — Я даже не знала, к этому ли клонился разговор. — Я уверена, что у тебя не было выбора, — повторила я.

Он остановился и уставился на меня. В течение долгих секунд он молчал, и я подумала, не пытается ли он придумать объяснение тому, почему то, что он должен был сделать, сделало его дьяволом.

— У каждого есть выбор, — вот и все, что он сказал в ответ. — Я оставил своего брата одного. У него была история злоупотребления психотропными веществами, депрессия. Я не должен был уходить. Это из-за меня у него случилась передозировка. Это из-за меня он умер. — Его голос был хриплым, и я услышала в нем эмоции. Он пытался скрыть это, казаться сильным — и он был таким — но прямо сейчас я могла видеть его… настоящего его.

— Если ты пытаешься очернить себя передо мной, то это не сработает. — Я посмотрела ему прямо в глаза. — Я видела, как ты каждый месяц заходил в продуктовый магазин, не поднимал головы и игнорировал перешептывания и комментарии в свой адрес. — Я придвинулась к нему ближе.

— Зачем ты на самом деле пришла сюда? Почему ты покинула безопасное общество людей, свой дом и пришла к человеку, который, насколько тебе известно, может причинить тебе боль?

Я почувствовала, как мои брови сдвигаются, мое замешательство и беспокойство заполняют каждую частичку меня, что он действительно мог так подумать.

— Я видела печаль в твоих глазах, боль, это выражение пустоты, которое ты так стараешься скрыть. — Я покачала головой. — Ты не сможешь скрыть это от того, кто тоже это чувствует. — Теперь я была всего в нескольких футах от него, и запах его одеколона — или, может быть, это был просто его естественный, древесный аромат — ударил в меня. — Я пришла сюда, потому что хотела быть рядом с кем-то, кто понимает меня, кто похож на меня. — Я колебалась всего секунду, но затем выпалила: — К черту мою осторожность. — Я подняла руку и положила ее прямо ему на сердце. — Ты потерял единственную семью, которая у тебя осталась. Я знаю, каково это.

Он накрыл своей рукой мою.

— Люди могут делать свой собственный выбор. Я сделала, придя сюда. И твой брат сделал то же самое. — Я не хотела бередить рану, которая явно не зажила, но я хотела, чтобы он увидел, что я не смотрю на него как на какое-то чудовище. — Ты не убивал своего брата. Ты хотел жить своей жизнью. Мы все это делаем. — Он сжал мою ладонь, и я почувствовала, как мое сердце подпрыгнуло. Я действительно надеялась, что не переступаю никаких границ и не думаю, что знаю больше, чем на самом деле. Я просто хотела, чтобы Диллан увидел, что мир продолжает развиваться, даже если мы застряли на самом дне.

Он наклонился ближе, его лицо теперь было всего в дюйме от моего.

— Я монстр, но ты хочешь видеть во мне только хорошее. — Он отпустил мою руку, и я отступила. Темнота, которую он держал, как вторую кожу, вернулась на место. — Я всегда буду таким, Лекси. Мне всегда нужно будет побыть одному, держаться подальше от людей без крайней необходимости. — Он приблизился ко мне на шаг, и я отступила на шаг. — Я никогда не изменюсь. — То, как он смотрел на меня, было горячим, опасным. — И как бы сильно я ни хотел просто отпустить все, позволить твоим милым, позитивным словам впитаться в меня, я не могу.

Я дышала тяжелее.

— Но я скажу вот что. — Он придвинулся еще ближе, и я обнаружила, что отступаю назад, не в силах остановиться. — Я знаю, чего хочу — тебя.

* * *

Диллан

Я шагнул ближе к ней, наблюдая, как она отступает. Она боялась меня, боялась всего, что я ей сказал. Она увидела тьму во мне. Я почувствовал это, ощутил это от нее, как будто она была раненым, испуганным зверьком, заблудившимся в лесу.

Это сделало меня тверже.

— Ты боишься меня, — прямо заявил я.

— Нет, — прошептала она.

Но я видел страх в ее глазах. Это был не тот страх, который заставил ее подумать, что я причиню ей боль. Нет, она боялась своих чувств … чего она хотела от меня.

Я был охотником, диким отшельником, живущим в гребаной глуши, потому что предпочитал быть сам по себе, а не в окружении других. Я выслеживал, охотился и убивал, чтобы прокормиться. Я мог читать знаки ее тела так же легко, как сейчас чувствовал биение своего сердца в груди.

Она остановилась, прижав руки к стене позади себя, и я наблюдал, как она задержала дыхание. Это было едва уловимо, просто вдох… Затем никакого выдоха. Она замерла на несколько секунд, пристально глядя на меня; затем медленно выдохнула. Я опустил взгляд к ее шее, увидел, как сильно и быстро бьется ее пульс.

Она нервничала, но была возбуждена.

Бьюсь об заклад, ее киска была влажной для меня. Я уверен, если бы я прикоснулся к ней, она бы уступила мне просто так.

Я сосредоточился на ней. Я не хотел пропустить ни малейшей эмоции, промелькнувшей на ее лице. Ее губы были слегка приоткрыты, и я слышал ее учащенное дыхание. Я был в футе от нее, ее сладкий аромат не был похож ни на что, что я когда-либо нюхал. Мой член был таким чертовски твердым, как чертова стальная труба под моими джинсами.

— Я не хочу, чтобы ты боялась меня, хотя тебе следовало бы.