Дикие орхидеи

Джеки начала с описания убитой женщины: она была ко всем добра, любила детей, и на ее губах всегда играла улыбка. Джеки рассказала, что эта женщина любила подолгу гулять в лесу, и однажды она вышла к прелестному дому, сложенному из камней, и там был человек. Джеки описала его так: «добрый, как Санта-Клаус, только без бороды». Я хотел спросить, откуда она узнала, но что-то невероятно странное в ее манере повествования настораживало меня, и я не стал перебивать.

Она сказала, что женщина стала часто ходить в этот дом, и описала, как добрая женщина и добрый мужчина ели, смеялись и болтали, рассказала о чудесных цветах, которые росли вокруг, и о том, что в доме пахло имбирным пряником.

Вскоре я понял, что именно в ее повествовании показалось мне странным. Две детали: во-первых, Джеки описывала все так, будто видела это своими глазами; во-вторых, она рассказывала, как маленький ребенок. Дойдя до того места, где горожане увидели влюбленных, она сказала: «Из-за кустов ты видишь всех этих людей». Я хотел спросить, сколько людей, но не спросил: мне пришло в голову, что ребенок, видевший это, возможно, еще не умел считать. Задай я свой вопрос, я бы не удивился, услышав в ответ «одиннадцать и семь».

Она сказала, что взрослые видели женщину, но мужчина был для них невидимым. Они орали на женщину, но что именно, Джеки, кажется, не знала — просто кричали, и все. Женщина попятилась и упала, ее лодыжка застряла между камнями. «Она не могла выбраться, — сказала Джеки детским голоском. — А люди навалили на нее еще больше камней».

Когда Джеки рассказала мне продолжение истории, у меня волосы на затылке встали дыбом. Оказалось, что женщина не умерла сразу. Горожане ушли, а ее оставили умирать. Джеки сказала, что она «еще долго плакала». Еще больше меня пробрало от упоминания о «ком-то, кто пытался вытащить ее». Однако «она» не могла поднять тяжелые булыжники.

Я тогда ничего не сказал, но как ни гнал от себя эти мысли, не мог удержаться от догадок. Сначала мне сказали, что убийство произошло много лет назад, но, услышав «художественную версию» истории, я задался вопросом: а вдруг это случилось не так давно? Возможно ли, что Джеки сама стала свидетелем этого кошмара? Что ребенком она увидела, как какие-то люди завалили женщину камнями и обрекли на медленную, мучительную смерть? А маленькая Джеки выбралась из своего укрытия и попыталась вызволить несчастную, но ей не удалось?

Джеки сказала, что отец забрал ее от матери, когда узнал, что она рассказала дочке историю про дьявола. Я взглянул на эти события с точки зрения взрослого: может быть, отец знал, что Джеки стала свидетелем убийства, и вышел из себя, когда жена рассказала ей о нем и заявила, что так было правильно.

Когда Джеки закончила рассказ, я молчал и обдумывал услышанное. Я хотел задать десятки вопросов — и в то же время не хотел ни о чем спрашивать. Я предполагал, что Джеки вовлечена в описанные события гораздо больше, чем она думает — или хочет думать.

Я вертелся под одеялом, пытаясь устроиться поуютнее. На самом ли деле я хочу написать об этом книгу? Если моя гипотеза верна, то не стоит ли мне поискать в качестве материала для книги что-нибудь еще? Какую-нибудь историю, которая случилась давно и все участники которой умерли...

Засыпая, я чувствовал, что меня разрывает на части. Я не хотел никому причинить боль, но в то же время эта история будоражила мое воображение. Реальная история. Мой материал.

Утром меня разбудил какой-то шум над головой. Открыв глаза, я увидел обои и подскочил на постели, но потом вспомнил, где нахожусь. Дом ужасов. Я полежал немного, прислушиваясь к звукам. Мои часы на прикроватном столике с мраморной столешницей показывали, что еще нет и шести. За окном только-только занимался рассвет. Может, в дом забрались грабители, подумал я, и меня обуяла надежда. Возможно, они ищут на чердаке спрятанные драгоценности — и, чем черт не шутит, в процессе поисков вынесут излома хотя бы часть рухляди.

Я услышал громкий чих. Не повезло. Это всего лишь маленькая мисс Энергия переставляет наверху ящики и коробки.

Я неохотно вылез из кровати. Меня пробрала дрожь. В горах на западе Северной Каролины довольно холодно по утрам. Я принял ванну (по крайней мере с горячей водой тут все в порядке), оделся и пошел наверх — посмотреть, что там происходит.

Я не сразу направился в комнату, откуда раздавался шум, а решил осмотреться. На третьем этаже я обнаружил пару спален и ванную, предназначенные явно для прислуги. В своей наготе они выглядели удручающе — темные, душные, бесцветные.

Громкий шум откуда-то дальше по коридору вывел меня из раздумий, и я пошел посмотреть, чем там занимается моя работящая помощница.

Я нашел ее в большой комнате, которая представляла собой наитипичнейший чердак из старых фильмов. Я поискал глазами портновский манекен. На таких чердаках всегда бывают манекены.

— Ну наконец-то вы явились помогать! — сердито бросила мне Джеки.