Дикие Куры

Они знали друг друга с детского сада, сто раз ссорились на веки вечные и столько же раз снова мирились. В общем, все как и водится у лучших подруг. Однажды они даже вместе сбежали из дома — правда, добежали только до ближайшего перекрестка.

Ровно в половине третьего Шпрота зашла за Фридой, и они двинулись в путь — с детской коляской. Фрида должна была присматривать за Люсиком, своим младшим братишкой.

— Младенец на бандитской сходке! — качала головой Шпрота. — Ёшкин кот, так из нас никогда настоящей банды не получится.

Флюп! Из коляски вылетела соска.

— О нет, — пробормотала Фрида и поспешно выудила ее из-под толстой таксы, как раз поднявшей ножку у газетной стойки.

— А что же твой старший брат? — спросила Шпрота. — Этот тупица не мог хоть разок за коротышкой присмотреть?!

— Не-а. — Фрида тщательно вытерла соску о свою футболку. — У него сегодня теннис.

— Ох-ох. В прошлый раз у него было карате.

А соска уже опять вылетела из коляски и на этот раз описала особенно высокую дугу.

— Карате у него по средам. — Фрида оглянулась по сторонам. — Зараза, куда она теперь залетела?

Люсик заревел.

— Да улетела небось на дорогу и раздавлена в лепешку, — нетерпеливо сказала Шпрота. — А еще одной у тебя нет? Он так ревет, что даже машины заглушает!

Фрида торопливо вытащила из кармана брюк запасную соску и сунула ее в жадно разинутый ротик.

Когда Люсик еще только родился, Шпрота называла его сладеньким. Но с тех пор ее восторги по поводу младенцев поутихли. Впрочем, и у Фриды тоже.

Они свернули в переулок. Уже через пару шагов от шума главной улицы остался лишь тревожный гул, и стало слышно, как шуршат по гравию колеса детской коляски.

— А кстати, чем занимаются мальчики у себя в банде? — спросила Фрида.

— Рыбачат, — ответила Шпрота. — И девчонок дразнят. Что же еще они могут придумать, с их-то воробьиными мозгами?

— Ладно. Ну а мы что? — спросила Фрида. — Ты уже что-нибудь придумала? Можно постряпать вместе. Это наверняка и Мелани понравится.

— Сколько можно! — закричала Шпрота. — Все Мелани да Мелани! Пусть проваливает на свой балет, если опять начнет кочевряжиться!

Люсик тут же разревелся.

— Тш-ш, тише! — шикнула Фрида. — Надо же осторожнее!

Она принялась качать коляску. Наконец младенец снова утих.

— Извини, — зашептала Шпрота. — Просто меня бесит от того, как Труда на нее молится. А теперь еще и ты начинаешь. К тому же стряпня — ну что это за занятие для банды?

— Да это я просто так подумала, — сказала Фрида. — Но если Мелани, по-твоему, такая глупая, зачем ты ее тогда вообще принимала в свою суперклассную банду?

— Так ведь получше никого не нашлось, — проворчала Шпрота и стала усиленно тереть нос. — И потом, это же ты ее предложила, разве не так?

— Я Труду предлагала, ведь она и так все время у нас дома, — сказала Фрида.

Матери Труды и Фриды были закадычными подругами.

— А уж Труда без Мелани шагу не сделает, — вздохнула Шпрота.

— Эт точно…

Шпрота не предложила никого. Да и кого, скажите на милость, было предлагать, если Фрида была ее не только лучшей, но и единственной подругой?

— Ну, это неважно, — сказала Шпрота. — Банда есть банда, да и эта парочка совсем не так уж плоха. Вот увидишь, классная будет неделька. Это я тебе обещаю.

— Ясное дело, — согласилась Фрида. Правда, в ее голосе звучало легкое сомнение. — Загляни-ка в коляску. Как он там?

— Спит! — констатировала Шпрота. — Когда младенцы спят, они и вправду хорошенькие. А в остальном — полный привет.

* * *

Бабушка Шпроты жила на узкой улочке. Справа от нее начинались луга, а по левую сторону стояло несколько старых домишек. Ни размерами, ни красотой дома эти не отличались, но зато при каждом был огромный сад.

До сих пор Фрида побывала здесь лишь один-единственный раз. Но и этого ей хватило. Бабушка Слетберг совершенно не терпела, когда Шпрота приводила друзей. «Я не люблю чужих в моем доме», — говорила она. А чужими, за исключением Шпроты и ее матери, были все.

Очень уж странной была бабушка Слетберг: она постоянно о чем-нибудь забывала, а еще беспрерывно всеми командовала. Познакомившись с нею, Фрида стала понимать, отчего Шпрота так часто бывала грустной. И такой вредной по отношению к другим — иногда даже к своей лучшей подруге.

У бабушки Шпрота обедала, когда мама водила свое такси днем. И оставалась ночевать, если мама выезжала в ночную смену.

Много времени на домашние задания или друзей не оставалось: после еды Шпроте часами приходилось то выпалывать сорняки, то чистить от помета курятник. Бабушка Слетберг считала, что дети должны зарабатывать свой хлеб. «В поте лица своего, — повторяла она. — Вот именно, в поте лица своего».

В общем, Шпрота отлично разбиралась и в овощных грядках, и в курицах, и в противных бабушках.

* * *

Дом бабушки Слетберг стоял последним в ряду. Это было мрачное строение из клинкерного кирпича с узкими, словно прищуренные глаза, оконцами.

В большом саду не было ни клочка газона, ни террасы и почти не было цветов. Зато здесь росло невероятное множество ягодных кустов и фруктовых деревьев. Рядом с ними шла длинная череда чистеньких, заботливо прополотых овощных грядок.